В ходе пленарного заседания, которое совпало со столетней годовщиной расстрела царской семьи, депутат Наталья Поклонская в очередной раз выступила в защиту государя-императора, убийство которого фракция КПРФ на этот раз оправдала «социальным взрывом». Как прокурор она поправила коллег-коммунистов, сказав, что за убийством стоял злой умысел преступников, после чего предложила парламентариям почтить память Царственных Страстотерпцев минутой молчания.

Николай II: о чём говорить не принято

   Июльские дни 2018 года окрашены в кровавые цвета убийств большевиками царя Николая II и членов царской семьи. Сто лет нам было отпущено на осмысление происшедшего, а понято немного и главные выводы, кажется, не сделаны до сих пор…

 

   Автор: Олег Глаголев 19.07.2018

 

   Столетие со времени убийства царя Николая II, его семьи и слуг, великой княгини Елизаветы Фёдоровны и князей в Алапаевске, Петрограде и Перми было веком крови и слёз, веком разрушения веры, уничтожения народа, утраты российской государственности, разделения и растерзания русской земли. Если Русская церковь и небольшая часть общества свою идентичность с русским народом, Россией, русской культурой и церковью пытаются сегодня обнаружить, то государство, то есть все ветви современной власти, этим не озабочено. Хочется сказать на современном сленге: они на эту тему не парятся, а пиарятся. Нет официальных заявлений, эти дни не объявлены днями покаяния, памяти и скорби. Советские Новый год и страннейшие 1 Мая, 8 Марта и 23 Февраля оказались важнее для государственного календаря.

 

   Вся инициатива воспоминания тех страшных и позорных для нашего народа преступлений отданы почти эксклюзивно церкви

 

   Очевидно, что мы имеем совсем новое государство и совсем новую, другую власть, не наследующую той, что была до 1917 года. Вся инициатива воспоминания тех страшных и позорных для нашего народа преступлений отдана почти эксклюзивно церкви. Политические деятели выступают тут как частные лица. Общество по большей части индифферентно к этой теме или относится к ней как к сугубо исторической, не имеющей отношения к современности.

   В самом взгляде на эти события то, что держится в прицеле и как это вспоминают, важнее количества вспоминающих. Часто непонятно: это глупость или злой умысел, когда всё внимание сосредоточено на спекуляции на подлинности останков жертв церковными маргиналами, иногда высокопоставленными. Как и вопрос, который ставят в обществе: было больше плюсов или минусов в Николае II как правителе? Как будто ошибки государя допускают бессудную кровавую расправу над ним и всей его семьёй.

 

   Это было политическое и уголовное убийство, разбой, ограбление, жестокое, корыстное и лживое

 

   И то и другое вторичны и уводят внимание от главного – того, что лежит на поверхности: что это было политическое и уголовное убийство, разбой, ограбление жестокое, корыстное и лживое. А значит, надо признать его участников – большевиков – соответственно убийцами, разбойниками, грабителями, клеветниками и узурпаторами власти, как и тех, кто это санкционировал и много лет одобрял: компартию, терроризировавшую страну больше века. И в нормальном случае запретить коммунистическую идеологию на территории РФ как подрывающую принципы доброго, справедливого устройства общества, изначально несущую в себе угрозу терроризма и противоречащую национальным интересам. Те, кто называют себя коммунистами, должны задуматься наконец, что они наследуют кровавым преступникам, и это ужасно.

 

   Патриарх Кирилл в проповеди на ночной литургии в Екатеринбурге назвал свершившееся «умопомрачением»

 

   Патриарх Кирилл в проповеди на ночной литургии в Екатеринбурге назвал свершившееся «умопомрачением» и отметил общую вину нашего народа в этом преступлении, приведшем нас «в тяжёлый и страшный тупик». Верно сказал патриарх и про чуждое влияние антирусское (и можно добавить – антиевангельское, антихристианское). Но это случилось не только благодаря внешнему злому влиянию, что часто отказываются признавать, но и из-за растления народа изнутри, прежде всего забвения и предательства собственной веры, что привело к отказу от ответственности за свою землю и своё прошлое, настоящее и будущее.

 

   Слишком плохо просвещали русский народ духовно, истощая его евангельские истоки

 

   Нужно вспомнить, что наш народ слишком долго держали в рабстве – крепостном, экономическом и политическом, забирая силы, не просвещая, отучая от ответственности за эту землю и за самих себя. И в этом, конечно, есть вина царской династии. Слишком плохо просвещали русский народ духовно, истощая его евангельские истоки. И здесь прежде всего виновата наша церковь. Недаром начиная с советских времён и поныне православие не воспринимается и не понимается как главное основание души народа, оплодотворившее нашу культуру, литературу, философию, обычаи и традиции.

   Тем не менее на проходившем в день убийства царской семьи в Москве круглом столе «Без веры, царя и отечества» историк и публицист Феликс Разумовский напомнил, что из всех институтов царской России только церковь смогла сохраниться, пройдя ленинский и сталинский террор и десятилетия советских гонений. «Единственный голос, прозвучавший по поводу гибели царской семьи в большевистской России, – сказал Феликс Вельевич, – это голос церкви, слово патриарха Тихона». Но справедливо было бы добавить, что современная Русская церковь ещё не оправилась не только как социальный институт, но прежде всего как собрание подлинно верующих во Христа. Не оправилась не только от внешних гонений, но и от отступничества самих христиан от веры. «Не случайно в годы гонений многие отошли от церкви по поводу и без повода, – сказал на упомянутом круглом столе московский священник Георгий Кочетков, – православные люди более, чем представители других конфессий, не проявили сопротивляемости духу большевизма, который надолго проник и в церковь». И вера, и молитва, и жизнь современных православных нуждаются в исцелении и просвещении и в основном до сих пор не могут служить примером для общества.

 

   В церкви неприметно пока устройство её как дружества людей, любящих друг друга и следующих по пути Христа

 

   В церкви не приметно пока устройство её как дружества людей, любящих друг друга и следующих по пути Христа. Ни как следующих больше других правде и разуму, красоте и милости. Ни как тех, кто могли бы создать атмосферу христианского дружелюбия и мира, способствующую диалогу разных людей и даже сообществ. Ведь более всего после положенной сто лет назад классовой, сословной и прочей вражды всех против всех не могут начать диалог не только политические партии и соседние народы, но и церковь и культура, государство и общество.

   Упомянутые рассуждения про политические и личные качества императора и про подлинность останков маргинальны и уводят внимание от факта преступления и необходимости покаяния в нём. Но есть в нас ещё более дрянное духовное и интеллектуальное следствие случившегося – конфликтная болезненная бинарность мысли, которую надо признать победой большевизма на русской земле. Это измельчание ума, уплощение общественного, исторического и политического сознания. Многие табуированные большевиками темы – старой России, веры, русской традиции и другие – надёжно ограждены от всякого здравого рассуждения и обсуждения. Так, тема монархии оказывается как бы по умолчанию встроена в ложную дилемму между прямым возвращением к самодержавию (со всеми его атавизмами и анахронизмом) и оголтелым либерализмом, не признающим за царём и бывшей монархией никаких достижений. Как будто великая русская литература, живопись, наука, святость сложились где-то в неземном, а не историческом российском пространстве.

   Как это ни трудно признать для многих, но единственным полем, где сохраняется серьёзное обсуждение этих тем, возможно, остается церковь при всей её повреждённости духовной и институциональной. Я имею в виду прежде всего заколдованность всякой свободы мысли, слова и действия иерархией, парализованной своей связанностью с властью и богачами.

   Есть надежда, что череда трагических юбилеев – переворот 1917 года, убийство царя и его семьи, Гражданская война – даёт Богу и истории шанс опереться на что-то человеческое в нас: жалость к жертвам, жажду правды, милости и свободы, желание доброго будущего для нас и наших детей.

   Источник: https://s-t-o-l.com/

Иван Владимиров. «Красные расстреливают врагов революции». Изображение: Общество «Двуглавый Орёл»

«Несчастных топили живыми и жгли в топке»

Россия захлебнулась кровью и едва не исчезла.

Кто устроил красный террор?

 

Интервью: Кирилл Александров, кандидат исторических наук.

Беседовал: Андрей Мозжухин, август 2018

В сентябре 2018 года Россия встретит столетие одного из самых мрачных эпизодов своей истории — красного террора, объявленного большевиками против своих политических противников. Почему массовое насилие, кровавой волной захлестнувшее Россию в годы Гражданской войны, навсегда изменило облик нашей страны? В чем сходство и различие красного и белого террора? Есть ли связь между красным террором Ленина и массовыми репрессиями Сталина? Кому подражали большевики, начиная красный террор, и кто потом позаимствовал у них этот специфический метод борьбы за власть? На все эти вопросы, не потерявшие актуальности даже сто лет спустя, «Ленте.ру» ответил кандидат исторических наук Кирилл Александров.

«Не отрицая насилия и террора»

«Лента.ру»: Большевики официально объявили красный террор 5 сентября 1918 года после убийства Урицкого и покушения на Ленина. Американский историк Александр Рабинович указывает, что в Петрограде его провозгласили еще 28 августа 1918 года. Другие исследователи отсчитывают красный террор с момента захвата власти большевиками. Какая точка зрения вам ближе?

Александров: С уважением отношусь к Александру Рабиновичу, с которым мы знакомы, но все же коллега, на мой взгляд, ошибается. Можно дискутировать о том, когда начались массовые убийства большевиками российских граждан, получившие название «красный террор», но они стали историческим фактом задолго до 5 сентября 1918 года. Кроме того, у них была своя предыстория.

Какая?

В 1902 году — еще до формального разделения членов Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) на большевиков и меньшевиков — Владимир Ульянов писал: «Нисколько не отрицая в принципе насилия и террора, мы требовали работы над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное участие массы и обеспечивали бы это участие».

Таким образом, основатель и идейный вдохновитель большевизма еще за 15 лет до Октябрьского переворота считал необходимым условием организованного террора «непосредственное участие массы» из дремучих низов, то есть маргиналов. Именно на них делали ставку ленинцы, стремившиеся к установлению однопартийной диктатуры в России. При этом категорически исключалось участие в управлении государством других социалистических партий, не говоря уже о либералах и тем более монархистах.

Какова была цель красного террора? Большевики хотели с его помощью сломить у своих противников волю к сопротивлению или он был инструментом радикального переформатирования российского общества?

И то, и другое. Вместо продвижения программы социальных лифтов и широких реформ Ульянов после захвата власти предлагал революционерам натравливать городских и сельских маргиналов на наиболее культурные, успешные, предприимчивые, самостоятельные группы населения с целью их физического уничтожения и насильственного изменения структуры российского общества. Фактически речь шла об истреблении коммунистами части населения по классовому признаку, об отрицательной селекции.

Можно ли в таком случае считать красный террор формой геноцида или социоцида?

Я бы использовал термин стратоцид (от лат. stratum, страта — слой, пласт). Под ним подразумевается уничтожение и преследование определенных социальных, общественных, профессиональных групп.

Смысл убийств по социально-классовому признаку заключался в том, чтобы сделать общество покорным для социалистического эксперимента. Для этого требовалось истребить представителей тех общественных групп, которые в силу своего культурного уровня, религиозности и самостоятельности при каких-то благоприятных условиях в будущем могли бы стать организаторами или катализаторами сопротивления.

Грубо говоря, русская крестьянская Вандея, которую большевики предвидели, должна была остаться без полевых командиров. В этом же заключался смысл красного террора и в других странах — в Испании времен гражданской войны 1930-х годов или в Кампучии во время правления Пол Пота.

«Вы убили личности, мы убьем классы»

Можно ли вообще в мировой истории найти аналог красного террора по масштабам и последствиям?

Такой опыт управления практиковался в древневосточных деспотиях. Например, ассирийцы, как писал историк Карл Каутский, «парализовали силы побежденного народа таким путем, что они отнимали у него голову… самые знатные, образованные и боеспособные элементы». В итоге «крестьяне и мелкие ремесленники представляли плохо связанную массу, неспособную оказать какое-либо сопротивление завоевателям».

Был ли красный террор закономерным и естественным продолжением революционного террора конца XIX — начала XX века?

Политический террор начала ХХ века — это террор отважных одиночек-фанатиков, готовых, в первую очередь, к самопожертвованию во имя освобождения народа от самодержавия. Во всяком случае так, как они это освобождение понимали. Поскольку в царской России до 1905-1906 годов не было представительных органов власти, общество и власть не имели культуры цивилизованного диалога и коммуникаций. Поэтому давление на власть осуществлялось разными экстремистскими способами, включая политический терроризм. Естественно, жертвами террористов становились отдельные представители власти и бюрократического аппарата.

Но чем же тогда этот террор отличался от того, что потом устроят большевики?

Как я сказал в начале нашего разговора, Ленин считал настоящий террор возможным лишь при участии широких масс. По его представлению, только тогда террор стал бы действенным, эффективным и по-настоящему революционным. Какой смысл был в том, чтобы убивать «классовых врагов» поодиночке?

Труп заложника Ильи Сидоренко, владельца модного магазина в городе Сумы. У убитого переломаны руки, сломаны ребра, взрезаны половые органы. Замучен в Харькове. Фото: Bessmertnybarak.ru

Харьков. Раскопки братской могилы с жертвами красного террора. Фото: Bessmertnybarak.ru

Сибирь, Енисейская губерния. Трупы замученных жертв красного террора. В советской энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (М., 1983, с. 264) эта фотография в несколько ином ракурсе дана как образец «жертв колчаковщины» в Сибири в 1919 году. Фото: Bessmertnybarak.ru

Знаете, какую надпись сделали большевики на обелиске, установленном на могиле своих донских соратников Федора Подтелкова и Михаила Кривошлыкова, казненных казаками в мае 1918 года?

Обещание отомстить?

Надпись красноречива: «Вы убили личности, мы убьем классы». В СССР увековечивали память Софьи Перовской, Андрея Желябова, Ивана Каляева, но вместе с тем власть как будто опасалась будить к их деятельности повышенный и нездоровый интерес, особенно у молодых людей — не дай бог создать пример для подражания. Поэтому красный террор Ленина и государственный террор Сталина, будучи взаимосвязанными, приобрели особенное и самостоятельное значение.

Получается, красный террор не был вынужденным ситуативным решением большевиков в тяжелых для себя обстоятельствах, а сознательным и давно продуманным методом политической борьбы?

Совершенно верно. Еще в октябре 1905 года — накануне Высочайшего манифеста, даровавшего Государственной Думе законодательные права, а обществу первые в истории России политические свободы, — Ульянов так инструктировал боевиков в Санкт-Петербурге: «Идите к молодежи <…> Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно <…> Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т.д. <…> Отряды должны тотчас же начать военное обучение <…> Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие — нападение на банк для конфискации средств для восстания <…> Не бойтесь этих пробных нападений. Они могут, конечно, выродиться в крайность, но это беда завтрашнего дня <…> Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч».

«Отрубил голову жандарму»

Звучит кровожадно.

Да, и ленинцы услышали призывы своего вождя. Например, уральский большевик Петр Ермаков (1884-1952), осужденный в царской России за грабежи и участвовавший 100 лет назад в убийстве одиннадцати человек в Ипатьевском доме в Екатеринбурге, прославился тем, что отрубил голову жандарму. В 1934 году в СССР он стал заслуженным пенсионером. С такими «верными ленинцами» неудивительно, что 80 лет назад во время «ежовщины» в Вологодском УНКВД чекисты-сталинцы не только расстреливали «врагов народа», но и рубили им головы топором.

Да, год назад вы рассказывали об этой жуткой практике.

Потому что 1937 год стал закономерным и естественным продолжением 1917-го. Октябрьский переворот на самом деле был мятежным захватом власти в России одной партией, открывшим дорогу массовому насилию. После ликвидации большевиками свободы печати, институтов права и собственности в ноябре-декабре 1917 года убийства «классово чуждых элементов» стали только вопросом времени.

Уже через неделю после переворота Ленин намеревался лишать представителей «буржуазии» хлебных карточек и «бороться хлебными карточками» против классовых врагов. Речь шла об использовании голода в качестве репрессивного инструмента большевистской власти, о жестокой социальной войне «неимущих классов» против «имущих». Причем эта война не имела отношения к зарождению ничтожных по численности белых формирований на Юге и Востоке России в конце 1917 года.

В чем еще выражалась эта война Ленина?

В конце декабря 1917 года Ленин написал знаменитую статью «Как организовать соревнование». Ее автор провозгласил полезность и целесообразность «очистки земли российской от всяких вредных насекомых», включая «клопов — богатых». Одних «насекомых» Ульянов предлагал сажать в тюрьму, других — заставлять чистить сортиры. Третьих (после карцера) — превратить в изгоев, выдав им для опознания специальные «желтые билеты» (почти как желтые звезды!), четвертых — расстреливать через десяток. Ради такой грандиозной чистки Ленин предлагал развернуть «соревнование коммун и общин», а наиболее «талантливым» и отличившимся товарищам — открывать возможности для карьерного роста.

Откровенная статья произвела жутковатое впечатление даже на соратников неистового вождя. Поэтому ее опубликовали в «Правде» лишь зимой 1929 года, накануне сталинской коллективизации, в ходе которой завершилось уничтожение «насекомых» в ленинском государстве. Но замыслы и приоритеты Ленина, одержимого классовой ненавистью, этот «экстремистский» текст характеризовал в полной мере.

«Завоевание России правилами первобытных дикарей»

И это все в условиях военного времени, когда немцы в любой момент могли возобновить боевые действия.

Это еще один сюжет, наглядно характеризующий большевистский террор. Разрушив старую русскую армию, отдав ее, по выражению Ульянова, «на слом», большевики остались безоружными перед немцами и в феврале 1918 года начали истерически призывать защищаться от «полчищ буржуазно-империалистической Германии».

Антибольшевистский плакат 1918 года. Изображение: Kramola.info

В декрете «Социалистическое Отечество в опасности!», принятом Совнаркомом РСФСР 21 февраля, Ленин потребовал создания батальонов по рытью окопов, куда подлежали мобилизации «все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся — расстреливать». Организаторами и исполнителями террора становились местные органы власти, те самые «коммуны и общины», чью инициативу Ленин призывал поощрять. В конце концов за период с конца октября 1917 года и до лета 1918 года жертвами большевистских убийств по социально-классовому признаку стали тысячи российских граждан и обывателей в разных городах.

Большевики всегда представляли красный террор исключительно ответной реакцией на белый террор. Например, на убийство Володарского и Урицкого, а также на неудачное покушение на Ленина. Так ли это было на самом деле?

Нет, я уже показал, что на самом деле большевистский террор начался раньше. Теперь что касается белых. К апрелю 1918 года все разрозненные вооруженные силы российской контрреволюции, называемой Белым движением — на Дону, Кубани, в Тургайских степях на Востоке — в совокупности не насчитывали, вероятно, и 10-15 тысяч бойцов. И это на сто миллионов взрослого населения России! В тот момент белое движение носило региональный характер, а красный террор уже стал частью большевистской политики, так как соответствовал доктрине классовой борьбы. Речь шла о насильственном изменении социальной структуры старой России, которая, по признанию Ленина, была «завоевана большевиками».

Не зря профессор, Генерального штаба генерал-лейтенант, ученый, исследователь и военный теоретик Николай Головин писал: «Признание лидерами большевиков крайнего террора за основной метод утверждения своей власти, стало естественным <…> Для того, чтобы оставаться вождями дичающих толп, Ленин и его сторонники должны были руководствоваться в предпринятом ими кровавом завоевании России правилами первобытных дикарей».

«Белый террор — это жестокие эксцессы»

Но ведь белый террор тоже существовал, нельзя же его считать выдумкой красной пропаганды.

Применительно к периоду зимы-весны 1918 года, белый террор — это, в первую очередь, расстрелы пленных, участвовавших в вооруженном сопротивлении добровольцам. Но такая же практика существовала и у красных. Увы, это жестокие реалии Гражданской войны. Грабежи, насилия, убийства, карательные акции в отношении сел и деревень в районах действий красных партизан, особенно на востоке России — это исторические факты, которые отрицать бессмысленно.

Однако то же самое делали и большевики, особенно в казачьих областях или при подавлении Тамбовского восстания 1920-1921 годов. Гражданская война отменяет нравственные законы и обнажает у большинства первобытные инстинкты.

Можно ли сравнивать красный и белый террор?

При всех взаимных жестокостях Гражданской войны в России лидеры Белого движения никогда не ставили себе целью истребления целых общественных групп или классов. Они не собирались устраивать отрицательной селекции, насильственно разрушая социальную структуру старой России. Белые не завоевывали собственной страны и не стремились законсервировать на десятилетия однопартийную диктатуру. Напротив, летом 1920 года в Крыму, например, генерал Врангель пытался искать общий язык не только с крестьянским населением, но и с рабочими.

Можем ли мы себе представить, чтобы в случае победы белых был расстрелян Николай Гумилев? Или погиб в лагере Осип Мандельштам? Или бежали из страны Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин, Игорь Сикорский? Белые стремились защитить те социальные институты, (в первую очередь культуры, права, самоуправления, собственности, церкви), которые ленинцы принципиально стремились уничтожить.

Поэтому белый террор, как правило, — это жестокие эксцессы, крайности Гражданской войны. Красный террор — это не столько эксцессы на местах, сколько продуманная доктрина и целенаправленная политика. Ее цель — уничтожение целых групп населения (дворянства, духовенства, купечества, казачества, сельской буржуазии) ради создания нового «социалистического» общества.

А если сравнивать по числу жертв?

Смотрите: жертвы белого террора в Крыму в 1919-1920 годах оцениваются местными исследователями в несколько сотен человек. Но когда после эвакуации армии генерала Врангеля в ноябре 1920 года Крым захватили большевики, число жертв красного террора исчислялось тысячами, а по другим сведениям — десятками тысяч человек. Вот и сравнивайте.

«Сожгли в топке "Трувора"»

Каков был масштаб большевистского насилия?

Первый священник был убит красногвардейцами 31 октября (по старому стилю) 1917 года. Это был настоятель Екатерининского собора Царского Села протоиерей Иоанн Кочуров. Его вина заключалась лишь в том, что призывал соотечественников прекратить междоусобную брань и руководствоваться законами Божескими.

Дальше — больше. Уже 16-17 декабря в Севастополе по инициативе местного ревкома во главе с большевиком Юрием Гавеном на Малаховом кургане расстреляли 62 офицера. В последующие несколько дней офицеров убивали без суда на улицах и частных квартирах, используя для розыска адресные книги и телефонные справочники. Жертвами декабрьских убийств стали примерно 128 офицеров. В это число попали бывший начальник штаба командующего флотом Черного моря контр-адмирал Митрофан Каськов, генерал-лейтенант Юлий Кетриц, а также другие чины флота и армии.

То есть красный террор в Крыму начался не в 1920 году, когда «прославились» Бела Кун и Розалия Землячка, а еще в конце 1917 года?

Да, верно. В январе 1918 года массовые убийства прокатились по всему Крыму. В Симферополе число убитых офицеров исчислялось в несколько сотен человек, особенно чинов Крымского конного полка. В Евпатории были арестованы сотни офицеров, находившиеся здесь на излечении. На транспорте «Трувор» и крейсере «Румыния» несчастных топили живыми, одного офицера — штабс-ротмистра Новацкого (или Новицкого) сожгли в топке «Трувора». Георгиевский кавалер генерал-майор барон Петр Врангель, живший в Ялте как частное лицо, 11 января был арестован. Смерти он избежал чудом — его мужественно выхлопотала и спасла от расстрела жена Ольга Михайловна.

Возьмем теперь Украину. В боях 25-26 января 1918 года большевики под командованием левого эсера, бывшего подполковника Михаила Муравьева взяли штурмом Киев. После этого в городе началось беспощадное истребление русских военных кадров, «буржуазных элементов» и интеллигенции. Примерно восемь тысяч большевиков бесчинствовали в огромном городе с населением в 600 тысяч человек, из которых около 30 тысяч составляли офицеры старой русской армии.

«Мечты Ленина сбылись»

Да, Киев тогда был преимущественно русским городом. Это хорошо описано у Михаила Булгакова.

«Контру» расстреливали в Мариинском парке, на валах Киевской крепости, на откосах Царского Сада, в лесу под Дарницей, в Анатомическом театре, у стен Михайловского монастыря, у оград Царского и Купеческого садов, на Александровском спуске и в других местах. Около двух тысяч прибывших на «регистрацию» офицеров изрубили шашками. Был ограблен, расстрелян, а затем добит штыками митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Вообще, число клириков Православной Российской церкви, убитых большевиками за период с октября 1917 года и до Пасхи 1918 года, превысило два десятка человек. Например, в январе — феврале 1918 года большевики расстреляли крестные ходы и собрания верующих в Воронеже, Туле, в Пермской епархии.

Общее число жертв киевских убийств в последние дни января 1918 года, вероятно, превысило пять тысяч человек. В это число попали около трех тысяч бывших офицеров и несколько сотен воспитанников Киевского Владимирского кадетского корпуса. Убийства сопровождались повальными грабежами «буржуйских» домов. По свидетельству профессора Киевского университета Николая Могилянского, Киев зимой 1918 года пережил трагедию, какой не было «в истории его со времен взятия города Батыем в XIII веке».

Такой разгул насилия был только в Киеве?

Нет, в том же Севастополе 22-24 февраля после получения декрета-воззвания Совнаркома за подписью Ленина «Социалистическое Отечество в опасности!» местный Совет и городской ревком во главе с Гавеном наложили на представителей «буржуазии» контрибуцию в 10 миллионов рублей и инициировали массовые убийства «эксплуататоров», которые цинично назвали варфоломеевскими ночами. Их жертвами стали более 600 человек.

Среди убитых в февральские дни 1918 года — общественный деятель Г.А. Бронштейн, благотворитель купец 1-й гильдии А.Я. Гидалевич, жертвователь на просвещение М.А. Каган, художник М.М. Казас, вице-адмирал С.Ф. Васильковский, кавалер Георгиевского оружия вице-адмирал Н.Г. Львов, члены торгово-промышленного комитета Севастополя М.Е. Островерхов, Ф.И. Харченко, Л.М. Шульман и многие другие достойные и почтенные люди.

То есть маховик массового насилия раскручивался медленно, но неумолимо.

Конечно. Мечты Ленина сбылись — «массы» вовсю вовлекались в террор. Вот вам еще примеры. В марте 1918 года в Глухове Черниговской губернии по инициативе местных властей были перебиты несколько сотен представителей «буржуазно-эксплуататорских классов». В начале лета 1918 года уральские большевики начали расстреливать слуг, приехавших с семьей Николая II из Тобольска в Екатеринбург, и затем арестованных. Само убийство царской семьи, а также ее повара, доктора и двух слуг в ночь на 17 июля 1918 года стало одновременно политическим и уголовным преступлением.

Этот список можно продолжать. Если это не террор, то что? Причем все эти убийства не имели отношения к борьбе с маленькой Добровольческой армией.

«Кульминация террористического безумия»

Известно, что большевики любили подражать деятелям Великой французской революции. Правда ли, что при развязывании массового насилия в России они использовали опыт якобинского террора?

Я уже рассказывал вам в предыдущем интервью, что в декабре 1917 года Ленин при обсуждении кандидатуры председателя ВЧК гордо назвал его «своим Фукье-Тенвилем», вспомнив кровавого обвинителя революционного трибунала времен Французской революции. Конечно, ленинцы учитывали ее опыт, оценив, кстати, вред публичных казней. Убийство в подвале выглядело более целесообразным, так как от убитого не оставалось ничего — ни слов, ни следов, ни могилы.

Кстати, судьбы апологетов революционного террора зачастую складывались схожим образом. Как известно, во Франции Антуану Фукье-Тенвилю отрубили голову на гильотине. А в России многие организаторы и вдохновители красного террора (Глеб Бокий, Юрий Гавен, Бела Кун, Михаил Кедров, Мартын Лацис и другие) погибли в сталинских чистках.

Есть ли достоверные данные о числе жертв красного террора?

Разброс оценок очень велик, и все они более-менее умозрительны. Ведь даже общая оценка демографических потерь населения России в годы Гражданской войны остается дискуссионной. За период с 1917 по 1922 год, может быть, допустимо говорить о числе жертв красного террора в диапазоне от полумиллиона до миллиона человек. Но я в этом вопросе избегал бы категоричности.

Как вы думаете, прекратился ли красный террор с завершением Гражданской войны или он принял вид системного и упорядоченного государственного насилия, ставшего краеугольным камнем советского режима?

Хотя красный террор в России и закончился в 1921-1922 годах с завершением вооруженной борьбы красных и белых, политика большевистских репрессий просто приняла другие формы. По официальным данным МВД СССР, за период с 1921 по 1938 год органами ВЧК–ГПУ–ОГПУ–НКВД были арестованы 4 835 937 человек, в том числе за «контрреволюционные преступления» — 3 341 989 человек. За указанный период было расстреляно примерно 700-750 тысяч «контрреволюционеров» (в основном в 1937-1938 годах).

Для сравнения: в царской России за 37 лет (1875-1912 годы) по всем составам, (включая тяжкие уголовные преступления и приговоры военно-полевых и военно-окружных судов) были казнены не более шести тысяч человек, в основном это были осужденные за уголовные преступления. А мы ведь до сих пор не знаем статистики смертной казни в СССР за 1920-е — 1980-е годы по уголовным делам.

Кульминация террористического безумия — фабрикация в 1937 году сотрудниками Ленинградского УНКВД группового дела глухонемых ленинградцев. Их обвинили в создании «фашистско-террористической организации», подготовке терактов и распространении «контрреволюционной» литературы. По делу чекисты арестовали 55 человек, из которых 34 человека расстреляли, а 19 человек отправили в лагеря.

Кроме того, за предвоенное десятилетие (1930-1940 годы) примерно до одного миллиона раскулаченных крестьян и членов их семей погибли на этапах депортаций и в спецпоселках для раскулаченных. Около полумиллиона человек за это время сгинули в ГУЛАГе. Еще 6,5 миллионов человек, по оценкам демографов и Государственной Думы РФ — это жертвы голода 1933 года. О чем тут говорить! Сталин действительно был верным и прилежным учеником Ленина (Лев Троцкий говорил, что «сталинизм – это полное отрицание ленинизма», – автор сайта разделяет эту троцкистскую преамбулу, – Сталин железной рукой удержал Россию на краю этой бездны полного торжества ленинского безумия).

Источник: https://m.lenta.ru/articles/2018/08/07/red_terror/

Материалы по теме:

ЧИТАЯ ЛЕНИНА

Николай Ленин, революция 1917 года

Ленин: забытая анафема

Сталинские репрессии 30-х годов. А вы уверены, что они сталинские?

Казнь Царской семьи

не была недоразумением или «перегибом»

 

   Автор: Протоиерей Игорь Прекуп 17 июля 2018 г.

 

«Царизм»! Как много в этом слове…

 

   Те, кто окончил советскую школу до перестройки, помнят, что в «политически подкованном» сознании в этом слове сливалось все самое негативное, уступая разве что лишь слову «фашизм».

   «Царизм»… Слово-то какое! Без лишних объяснений понятно, что речь о тираническом режиме, возглавляемом венценосным монархом. Или, как еще говорили, «проклятый царизм». Так нас учили. Монархия рассматривалась как политическая система, враждебная прогрессу (священное понятие для нашего поколения), свободе (еще одна священная корова, которую мы в глаза не видели, но почему-то считали своей), просвещению (дескать, господствующим классам, в том числе «церковникам», выгодно было держать народ в темноте), а цари, все, за исключением разве что одного Петра I (еще бы, первый революционер!), считались злодеями и/или ничтожествами, защищавшими интересы эксплуататоров.

   Впрочем, нет… При Сталине была еще, неудавшаяся поначалу, попытка реабилитировать Ивана Грозного – попытка, закономерно получившая свежий импульс в перестройку, но во времена формирования моего поколения это было неактуально.

   Кому-то, конечно, повезло, если учителя истории оказывались людьми умными и совестливыми настолько, что в рамках школьного курса преподносили исторические фигуры царей, несколько выходя за рамки руководящей линии «ума, чести и совести нашей эпохи», как, без ложной скромности, называл свою партию Ленин. Но общее представление, формировавшееся советской системой образования, было именно таким. Все заслуги в защите Отечества и его развитии приписывались великим полководцам, гениальным ученым и деятелям культуры, которым цари, в лучшем случае, не мешали.

   Исторические события 1917 г. преподносились так, что народные массы в феврале свергли монархию, но то была буржуазная, а потому, по сути своей, неполноценная революция, оставившая во главе государства все тех же эксплуататоров, т.е. правительство по-прежнему оставалось антинародным. Одно утешение, что слабым. Поэтому с самого начала возникло пресловутое «двоевластие», а в октябре «власть сама упала в руки большевиков»… И тогда началось великое строительство великой страны! Конечно, сначала надо было защитить завоевания революции от полчищ все тех же эксплуататоров, призвавших на помощь интервентов, но ничего, справились! И начали большевики насаждать в стране просвещение и прогресс, выкорчевывая все, что напоминало о «старом режиме», «буржуазных пережитках» и пр.

 

Обстоятельства и процесс русской революции

 

   Поскольку разрушенное большевиками государство было в своей основе православной монархией, значит, надо было под корень извести и монархию, и Русскую Православную Церковь, как государствообразующую.

   Тут необходима ремарка. Сказать, что большевики разрушили монархию – не ошибка и не проявление исторического невежества. Не стоит спешить отмахиваться со словами: «Ах, бросьте, ведь общеизвестно, что монархия была низвергнута в феврале!» Спустя столетие уместен взгляд на революционные преобразования как на единый многолетний процесс.

   Февраль был только началом русской революции, которую легкомысленно и лицемерно поторопились назвать «бескровной» (таковой она была лишь в том смысле, что бунтовщики не пострадали), а Октябрь – ее закономерным этапом, когда большевики совершили государственный переворот, после которого революция продолжилась.

   События так называемой «февральской революции», в том числе и формирование Временного правительства, рассматривались тогда именно как временный период в истории государственных преобразований, а вовсе не как уничтожение прежнего государства, и даже не как ниспровержение монархии как таковой. Готовился созыв Учредительного Собрания, которое должно было решить судьбу государственного строя России.

   Как объяснял тогда убежденный монархист архиеп. Антоний (Храповицкий), обращаясь к своей пастве: «От вас зависит, если желаете, устроить снова царскую власть в России, но законным порядком, чрез разумные выборы представителей своих в Учредительное Собрание».

   Что бы оно ни решило, это было бы законное решение, сохраняющее преемственность власти, но… в октябре происходит государственный переворот. В отличие от февраля, когда Государя убедили отречься в пользу брата, не посягая ни на монархию, ни на государство даже теоретически, в октябре новые «хозяева жизни» власть берут силой, причем, отобрав ее у законных представителей, они открыто заявляют, что прежней России больше нет. Однако они понимают, что, пока жив кто-то из династии, призрак реставрации монархии будет их постоянно преследовать…

 

Цареубийство и отношение к нему

 

   Физически уничтожить царскую династию большевикам труда не составило, за что отдельное спасибо и коммунистический привет всем королевским дворам, отказавшимся (за исключением кайзера Германии) принять царскую семью, когда Керенский, поняв, что обстановка накаляется и царственным узникам опасно продолжать оставаться в России, попытался предпринять меры по их эвакуации. Причем особая благодарность – двоюродному брату Николая II, Георгу V, проявившему опережающую время демократичность и толерантность, мотивировав отказ тем, что «английский народ относится к русскому царю как к жестокому угнетателю рабочего класса и поддерживает справедливую борьбу народа за свободу и демократию».

   Не прояви большевики «революционную принципиальность и решительность», разогнав Учредительное Собрание и уничтожив царскую семью, смута, спустя какое-то время, вероятно, завершилась бы реставрацией монархии. Возможно, не самодержавной, но все же. Однако большевики сумели сделать выводы из уроков истории…

   На судьбе последнего царя и его семьи во времена моей юности не принято было сосредоточивать внимание. Кто из нас знал, что их всех зверски убили?.. Не только царя и царицу, но и великих княжон и совсем еще маленького царевича, а также слуг и врача?.. Об этом знали только те, кто интересовался вопросом, а много ли таких среди нас было? Многие ли из нас задумывались, куда это «Николай Кровавый» и его семья подевались? Да какое нам вообще было дело до них? Кем они были на фоне великих преобразований и последующих достижений? Так, хворостинками, сгоревшими в великом огне революции…

   Кстати, одна из причин возмущения некоторых людей прославлением царственных страстотерпцев: а почему именно их?!! Чем они лучше других ведомых и неведомых жертв большевистского молоха?! Так зачастую говорили (да и сейчас говорят) люди, которые себя считают совершенно свободными от штампов советского воспитания… Ага! Александр Градский неизменно актуален: «Будь ты рокер или инок, ты в советской луже вымок».

 

Пара слов о канонизации

 

   Государя не за прижизненную святость и не за мудрое правление канонизовали. Он и члены его семьи, как и все, кто добровольно разделил с ними страдания, отдавая себе отчет в том, что все может завершиться кровавой расправой, понесли до конца крест страстотерпчества, приняв попущение Божие со смирением и кротостью. Не случайно после расстрела среди вещей великих княжон было найдено стихотворение Сергея Бехтеева, которое завершается так:

 

   И, у преддверия могилы,

   Вдохни в уста Твоих рабов

   Нечеловеческие силы

   Молиться кротко за врагов!

 

   Насколько не было оснований канонизировать царя Николая Романова за образ жизни в период царствования, настолько они есть, начиная с принятия им креста христианского терпения. Нет ни малейшего желания обсуждать, допустимо ли было с его стороны отрекаться не только за себя, но и за сына в пользу брата Михаила, да еще и не удостоверившись заранее в согласии последнего принять корону.

   Что касается вышеупомянутого вопроса о множестве неизвестных страдальцев. Если, ставя вопрос о чьей-либо канонизации, претыкаться о великое множество непрославленных, а то и вовсе неизвестных нам святых, тогда следует отказаться от практики канонизации вообще, а лики святых упразднить.

   Да, кроме царской семьи, в самом деле, лютую смерть, зачастую предварявшуюся длительными мучениями, приняло в горниле революции великое множество людей. Намного больше, чем установлено, тем более прославлено. Тогда почему же все-таки именно царственных страстотерпцев канонизировали, если их страдания были далеко не самыми ужасными, сравнительно со многими другими «жертвами героев революции»?

   А потому, кроме всего сказанного выше, что дело еще в знаковости фигур и символичности их подвига. В лице царской семьи большевики убивали ненавистную им Россию. Не только Россию крепостническую, капиталистическую и клерикальную, но в первую очередь Святую Русь, существовавшую как бы под спудом, но непрестанно пробивавшуюся и прораставшую сквозь толщу предрассудков, языческих обычаев, безбожных законов, коммерческих интересов, бюрократических заслонов, церковного официоза и просто человеческой порочности. Осмелюсь предположить, что именно эта «святыня под спудом» была им наиболее ненавистна в русском царстве.

   Сами православные корни русской монархии были им органически омерзительны. А потому цареубийство было для них не только радикальной мерой политической целесообразности, но, в самом деле, казнью Отечества: актом не только беззаконным, но и богоборческим, потому что царь – не просто высшее должностное лицо в государстве, он – помазанник Божий, призванный быть защитником веры и попечителем о благочестии вверенного ему Богом народа.

 

Ритуальное или символическое

 

   Однако, что важно отметить: понимание роли богоборческого духа в мотивах большевистской политики и в содержании отдельных ее символических актов – не основание для пресловутой версии о ритуальном убийстве. Вышеизложенное понимание исторических событий располагает к покаянию, тогда как религиозно-конспирологическое истолкование истории подпитывается отнюдь не покаянными мотивами.

   Как раз наоборот, политическое убийство, как бы оно ни оформлялось и какими бы мировоззренческими мотивами ни руководствовалось – коллективная вина всех, кто эту политику прямо или косвенно когда-либо поддерживал и поддерживает, т.е., в случае политики ВКП(б) – КПСС, почти всего советского народа и современных носителей советского сознания. Нас с вами. Во всяком случае, многих из нас.

   Это неудобно. Особенно для тех, кто хочет считать себя православными христианами, оставаясь при этом носителями советской системы ценностей, напоказ принадлежа Церкви, а внутренне произвольно продолжая принадлежать той самой «новой исторической, социальной и интернациональной общности людей» – советскому народу, искусственно выведенному большевиками вместо русской нации.

   Бухарин ведь не врал в своем докладе на VI Всероссийском съезде комсомола, когда говорил, что «идея перешла в кровь и плоть огромнейшего количества людей, эта идея овладела массами и стала практической боевой силой, которая решает события, благодаря которой держится огромное государство». Ну вот, как-то не хочется признавать себя частичкой той массы, которой «овладела идея», а свои политические симпатии – признаком внутри живущего богоборческого духа.

   То ли дело ритуальное убийство! Даже если сопроводить это словосочетание пояснениями, что речь не об иудаистском ритуале, данная версия, во-первых, создает иллюзию общенародной непричастности, потому как речь о каком-то эзотерическом культе, к которому большинство народонаселения не имеет отношения, а во-вторых, ласкает слух помешанных на «кровавом навете», прикровенно (а как еще это возможно в условиях действующей «тайны беззакония»?) подтверждая их правоту.

   И как бы ни хотелось кому-либо представить казнь царской семьи недоразумением и самоуправством, беспристрастный анализ событий говорит об обратном. Эта версия имела бы право на жизнь, если бы убийцы ответили перед судом. Но ничего подобного не было даже предпринято.

 

Как быть

 

   Нам, спустя сто лет после этого символического акта, важно понять, что цареубийство – логичная и неотъемлемая часть большевизма (то, что монархи Румынии и Болгарии не были казнены в процессе установления коммунистических режимов, никак не опровергает сказанного, поскольку на то были политические причины). А потому симпатизирующие коммунизму вольно или невольно солидаризируются с цареубийством, даже если само по себе оно им не нравится.

   Я не говорю, что кто-то из нас должен каяться конкретно в цареубийстве, но мы все, кто когда-либо разделял коммунистические взгляды и поддерживал идеологию и режим (это я про себя, если что, в первую очередь), должны понимать, что и красный террор, и цареубийство, и гонения на веру, и раскулачивание, и прочие злодейства советской власти логично вписывались в большевистскую идеологию и методологию.

   Минимум, что мы можем сделать, это честно назвать вещи своими именами, признать не просто отдельные «перегибы», а дьявольскую сущность коммунизма, скорбя о заблуждениях своих и своих предков. Скорбя о своих предках, а не проклиная или высмеивая, стараясь их понять, но не оправдать заблуждений поводами, которые у них были.

   На то и образ Божий в человеке, на то и основные черты этого образа – разумность и свобода воли, на то и Промысл Божий, чтобы человек мог задумываться и отличать добро от зла, выявлять в себе истинное Божие и отделять от него похожее ложное. Это и есть покаяние. А в покаянии крайне важно ни на кого и ни на что не кивать: ни на соблазнителей, ни на якобы непреодолимые обстоятельства. Царственные страстотерпцы как раз в этих обстоятельствах и явили пример простоты христианского подвига «хранения себя неоскверненными от мира» (см.: Иак. 1: 27).

 

   Источник: https://www.pravmir.ru/kazn-tsarskoy-semi-ne-byila-nedorazumeniem-ili-peregibom/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com%2F%3Ffrom%3Dsearchapp

Патриаршая проповедь за Литургией в сотую годовщину расстрела Царской семьи

 

   В ночь c 16 на 17 июля 2018 года, в сотую годовщину расстрела Царской семьи, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию на помосте перед Храмом-памятником в Екатеринбурге. Перед причащением мирян Святейший Владыка обратился к верующим с Первосвятительским словом.

 

   Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

   Блаженнейший владыка Онуфрий, митрополит Киевский и всея Украины! Собратья архипастыри! Дорогие братья и сестры, во множестве собравшиеся в эту ночь перед местом, где сто лет назад было совершено страшное злодеяние — ни в чем не повинные люди, посвятившие свою жизнь служению Родине, по злой человеческой воле были убиты!

   Это злодеяние до сих пор бередит нашу совесть, до сих пор заставляет вернуться мыслями в то время и попытаться понять, что же происходило со страной нашей, с народом нашим? Откуда это умопомрачение, эта напасть? Взирая с дистанции в сто лет, мы при всем желании не можем видеть все нюансы национальной жизни нашего народа, которые истираются из памяти и уходят даже от самого проницательного взгляда. Но такие преступления, как совершенное здесь, не могут быть случайными. За этим преступлением нечто стояло, за ним есть некая коллективная вина всего народа, некий поворот в исторической жизни Святой Руси, который завел народ в тяжелый страшный тупик.

   Что же происходило с народом нашим? Ведь страна была покрыта храмами и монастырями, абсолютное большинство людей было крещеными, храмы были наполнены людьми. Почему же это произошло? Почему убийцы спустили курок, не содрогаясь от того, что совершают? Значит, не все было благополучно. Значит, солнечный свет, отражавшийся в позлащенных куполах, не всегда преломлялся в человеческих сердцах, укрепляя в них веру в Господа. И мы знаем, как на протяжении по крайней мере 200 лет, предшествовавших трагедии Ипатьевского дома, происходили некие изменения в сознании людей, которые постепенно, но неуклонно вели многих к отступлению от Бога, забвению заповедей, утрате реальной духовной связи с Церковью и многовековой духовной традицией.

   Почему же это произошло с нашим народом? Почему он в какой-то момент времени сделался как поезд, машинист которого не рассчитал скорость и который входит в крутой вираж, устремляясь к неминуемой катастрофе? Когда же мы как народ вошли в этот вираж? А вошли мы тогда, когда чуждые мысли, чуждые идеалы, чуждое мироощущение, сформированное под влиянием философских и политических теорий, не имевших ничего общего ни с христианством, ни с нашей национальной традицией и культурой, стали восприниматься и интеллигенцией, и аристократией, и даже частью духовенства как мысли передовые, следуя которым, можно изменить к лучшему жизнь народа.

   Действительно, идея изменить к лучшему жизнь народа возникает всякий раз, когда появляется замысел круто изменить течение истории. Мы знаем, что самые страшные и кровавые перевороты всегда происходили ввиду устремления людей к лучшей жизни. Вожди этих переворотов внушали людям, что нет другой возможности сделать жизнь лучше — только кровью, только через смерть, только через разрушение сложившегося уклада. И в какой-то момент, отказавшись от своего духовного первородства, потеряв реальную связь с Церковью и Богом, интеллигенция, аристократия и даже, как я уже сказал, часть духовенства помрачились умом, зараженные мыслью о необходимости круто изменить течение национальной истории и постараться как можно быстрее построить мир, где царит справедливость, где нет былого расслоения по имущественному признаку, где люди живут мирно и счастливо. В результате многие, захваченные этой идеей, дошли до совершения преступлений.

   Возникает вопрос: «А можно ли вообще через преступление, через кровь, через насилие, через разрушение святынь построить счастливую жизнь?» История ясно свидетельствует: невозможно! И наверное, первый и самый важный урок, который мы должны сегодня вынести из трагедии столетней давности, — никакие обещания счастливой жизни, никакие надежды на помощь извне, со стороны якобы более образованных и продвинутых людей, не должны соблазнять наш народ. Мы должны помнить трагедию прошлого. У нас должен развиться иммунитет к любым призывам добиться человеческого счастья через разрушение того, что есть. Едва ли кто-нибудь из тех, кто призывал разрушить народную жизнь, разрушал свою собственную жизнь, отказывался от собственного благополучия. Но с какой же яростью это предлагалось делать всему народу! И люди усвоили эту ложь, и венцом отступления от самого священного и дорогого, что у них было, явилась страшная казнь царской семьи, людей невиновных, не нарушивших закон. Да и о каком законе могла идти речь, если для построения счастливой жизни надо было убить царя и всю его семью? Мы знаем, что ничего не получилось, и, наученные горьким опытом, мы должны сформировать устойчивое неприятие к любым идеям, любым лидерам, которые предлагают через слом нашей народной жизни, наших традиций и нашей веры устремляться в некое неизвестное «счастливое будущее».

   Сегодня, собравшись здесь в таком множестве, мы вспоминали трагедию Ипатьевского дома. Мы возносили молитвы Господу, мы молились императору-страстотерпцу Николаю и тем, кто вместе с ним пострадал, чтобы они на небесах молились о земном Отечестве нашем, о народе нашем, чтобы укреплялась вера православная в каждом последующем поколении россиян, чтобы верность Богу, любовь к Отечеству сопровождали жизнь нашей молодежи и тех, кто придет ей на смену, и чтобы никогда более подобные трагедии не происходили на нашей земле. Да хранит Господь землю нашу Русскую, русский народ, который сегодня живет в разных государствах, которые по-разному называются, да и народ наш называется по-разному, но это тот же самый народ, который вышел из Киевской купели Крещения и, пройдя через тягчайшие исторические обстоятельства, доныне сохранил веру православную. И да пребывает благословение Божие над народом нашим, над Отечеством нашим и над нашей мученицей Русской Православной Церковью. Молитвами новомучеников и исповедников Церкви Русской да будет преображаться жизнь народа — без всяких потрясений и крови, но на твердом основании веры и надежды на то, что Бог с нами! Да хранит Господь всех нас молитвами святых царственных страстотерпцев и всех новомучеников! Аминь.

   Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

 

   Источник: http://www.patriarchia.ru/db/text/5239579.html