Иван Владимиров. «Красные расстреливают врагов революции». Изображение: Общество «Двуглавый Орёл»

«Несчастных топили живыми и жгли в топке»

Россия захлебнулась кровью и едва не исчезла.

Кто устроил красный террор?

 

Интервью: Кирилл Александров, кандидат исторических наук.

Беседовал: Андрей Мозжухин, август 2018

В сентябре 2018 года Россия встретит столетие одного из самых мрачных эпизодов своей истории — красного террора, объявленного большевиками против своих политических противников. Почему массовое насилие, кровавой волной захлестнувшее Россию в годы Гражданской войны, навсегда изменило облик нашей страны? В чем сходство и различие красного и белого террора? Есть ли связь между красным террором Ленина и массовыми репрессиями Сталина? Кому подражали большевики, начиная красный террор, и кто потом позаимствовал у них этот специфический метод борьбы за власть? На все эти вопросы, не потерявшие актуальности даже сто лет спустя, «Ленте.ру» ответил кандидат исторических наук Кирилл Александров.

«Не отрицая насилия и террора»

«Лента.ру»: Большевики официально объявили красный террор 5 сентября 1918 года после убийства Урицкого и покушения на Ленина. Американский историк Александр Рабинович указывает, что в Петрограде его провозгласили еще 28 августа 1918 года. Другие исследователи отсчитывают красный террор с момента захвата власти большевиками. Какая точка зрения вам ближе?

Александров: С уважением отношусь к Александру Рабиновичу, с которым мы знакомы, но все же коллега, на мой взгляд, ошибается. Можно дискутировать о том, когда начались массовые убийства большевиками российских граждан, получившие название «красный террор», но они стали историческим фактом задолго до 5 сентября 1918 года. Кроме того, у них была своя предыстория.

Какая?

В 1902 году — еще до формального разделения членов Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) на большевиков и меньшевиков — Владимир Ульянов писал: «Нисколько не отрицая в принципе насилия и террора, мы требовали работы над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное участие массы и обеспечивали бы это участие».

Таким образом, основатель и идейный вдохновитель большевизма еще за 15 лет до Октябрьского переворота считал необходимым условием организованного террора «непосредственное участие массы» из дремучих низов, то есть маргиналов. Именно на них делали ставку ленинцы, стремившиеся к установлению однопартийной диктатуры в России. При этом категорически исключалось участие в управлении государством других социалистических партий, не говоря уже о либералах и тем более монархистах.

Какова была цель красного террора? Большевики хотели с его помощью сломить у своих противников волю к сопротивлению или он был инструментом радикального переформатирования российского общества?

И то, и другое. Вместо продвижения программы социальных лифтов и широких реформ Ульянов после захвата власти предлагал революционерам натравливать городских и сельских маргиналов на наиболее культурные, успешные, предприимчивые, самостоятельные группы населения с целью их физического уничтожения и насильственного изменения структуры российского общества. Фактически речь шла об истреблении коммунистами части населения по классовому признаку, об отрицательной селекции.

Можно ли в таком случае считать красный террор формой геноцида или социоцида?

Я бы использовал термин стратоцид (от лат. stratum, страта — слой, пласт). Под ним подразумевается уничтожение и преследование определенных социальных, общественных, профессиональных групп.

Смысл убийств по социально-классовому признаку заключался в том, чтобы сделать общество покорным для социалистического эксперимента. Для этого требовалось истребить представителей тех общественных групп, которые в силу своего культурного уровня, религиозности и самостоятельности при каких-то благоприятных условиях в будущем могли бы стать организаторами или катализаторами сопротивления.

Грубо говоря, русская крестьянская Вандея, которую большевики предвидели, должна была остаться без полевых командиров. В этом же заключался смысл красного террора и в других странах — в Испании времен гражданской войны 1930-х годов или в Кампучии во время правления Пол Пота.

«Вы убили личности, мы убьем классы»

Можно ли вообще в мировой истории найти аналог красного террора по масштабам и последствиям?

Такой опыт управления практиковался в древневосточных деспотиях. Например, ассирийцы, как писал историк Карл Каутский, «парализовали силы побежденного народа таким путем, что они отнимали у него голову… самые знатные, образованные и боеспособные элементы». В итоге «крестьяне и мелкие ремесленники представляли плохо связанную массу, неспособную оказать какое-либо сопротивление завоевателям».

Был ли красный террор закономерным и естественным продолжением революционного террора конца XIX — начала XX века?

Политический террор начала ХХ века — это террор отважных одиночек-фанатиков, готовых, в первую очередь, к самопожертвованию во имя освобождения народа от самодержавия. Во всяком случае так, как они это освобождение понимали. Поскольку в царской России до 1905-1906 годов не было представительных органов власти, общество и власть не имели культуры цивилизованного диалога и коммуникаций. Поэтому давление на власть осуществлялось разными экстремистскими способами, включая политический терроризм. Естественно, жертвами террористов становились отдельные представители власти и бюрократического аппарата.

Но чем же тогда этот террор отличался от того, что потом устроят большевики?

Как я сказал в начале нашего разговора, Ленин считал настоящий террор возможным лишь при участии широких масс. По его представлению, только тогда террор стал бы действенным, эффективным и по-настоящему революционным. Какой смысл был в том, чтобы убивать «классовых врагов» поодиночке?

Труп заложника Ильи Сидоренко, владельца модного магазина в городе Сумы. У убитого переломаны руки, сломаны ребра, взрезаны половые органы. Замучен в Харькове. Фото: Bessmertnybarak.ru

Харьков. Раскопки братской могилы с жертвами красного террора. Фото: Bessmertnybarak.ru

Сибирь, Енисейская губерния. Трупы замученных жертв красного террора. В советской энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (М., 1983, с. 264) эта фотография в несколько ином ракурсе дана как образец «жертв колчаковщины» в Сибири в 1919 году. Фото: Bessmertnybarak.ru

Знаете, какую надпись сделали большевики на обелиске, установленном на могиле своих донских соратников Федора Подтелкова и Михаила Кривошлыкова, казненных казаками в мае 1918 года?

Обещание отомстить?

Надпись красноречива: «Вы убили личности, мы убьем классы». В СССР увековечивали память Софьи Перовской, Андрея Желябова, Ивана Каляева, но вместе с тем власть как будто опасалась будить к их деятельности повышенный и нездоровый интерес, особенно у молодых людей — не дай бог создать пример для подражания. Поэтому красный террор Ленина и государственный террор Сталина, будучи взаимосвязанными, приобрели особенное и самостоятельное значение.

Получается, красный террор не был вынужденным ситуативным решением большевиков в тяжелых для себя обстоятельствах, а сознательным и давно продуманным методом политической борьбы?

Совершенно верно. Еще в октябре 1905 года — накануне Высочайшего манифеста, даровавшего Государственной Думе законодательные права, а обществу первые в истории России политические свободы, — Ульянов так инструктировал боевиков в Санкт-Петербурге: «Идите к молодежи <…> Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно <…> Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т.д. <…> Отряды должны тотчас же начать военное обучение <…> Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие — нападение на банк для конфискации средств для восстания <…> Не бойтесь этих пробных нападений. Они могут, конечно, выродиться в крайность, но это беда завтрашнего дня <…> Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов, которые завтра поведут за собой сотни тысяч».

«Отрубил голову жандарму»

Звучит кровожадно.

Да, и ленинцы услышали призывы своего вождя. Например, уральский большевик Петр Ермаков (1884-1952), осужденный в царской России за грабежи и участвовавший 100 лет назад в убийстве одиннадцати человек в Ипатьевском доме в Екатеринбурге, прославился тем, что отрубил голову жандарму. В 1934 году в СССР он стал заслуженным пенсионером. С такими «верными ленинцами» неудивительно, что 80 лет назад во время «ежовщины» в Вологодском УНКВД чекисты-сталинцы не только расстреливали «врагов народа», но и рубили им головы топором.

Да, год назад вы рассказывали об этой жуткой практике.

Потому что 1937 год стал закономерным и естественным продолжением 1917-го. Октябрьский переворот на самом деле был мятежным захватом власти в России одной партией, открывшим дорогу массовому насилию. После ликвидации большевиками свободы печати, институтов права и собственности в ноябре-декабре 1917 года убийства «классово чуждых элементов» стали только вопросом времени.

Уже через неделю после переворота Ленин намеревался лишать представителей «буржуазии» хлебных карточек и «бороться хлебными карточками» против классовых врагов. Речь шла об использовании голода в качестве репрессивного инструмента большевистской власти, о жестокой социальной войне «неимущих классов» против «имущих». Причем эта война не имела отношения к зарождению ничтожных по численности белых формирований на Юге и Востоке России в конце 1917 года.

В чем еще выражалась эта война Ленина?

В конце декабря 1917 года Ленин написал знаменитую статью «Как организовать соревнование». Ее автор провозгласил полезность и целесообразность «очистки земли российской от всяких вредных насекомых», включая «клопов — богатых». Одних «насекомых» Ульянов предлагал сажать в тюрьму, других — заставлять чистить сортиры. Третьих (после карцера) — превратить в изгоев, выдав им для опознания специальные «желтые билеты» (почти как желтые звезды!), четвертых — расстреливать через десяток. Ради такой грандиозной чистки Ленин предлагал развернуть «соревнование коммун и общин», а наиболее «талантливым» и отличившимся товарищам — открывать возможности для карьерного роста.

Откровенная статья произвела жутковатое впечатление даже на соратников неистового вождя. Поэтому ее опубликовали в «Правде» лишь зимой 1929 года, накануне сталинской коллективизации, в ходе которой завершилось уничтожение «насекомых» в ленинском государстве. Но замыслы и приоритеты Ленина, одержимого классовой ненавистью, этот «экстремистский» текст характеризовал в полной мере.

«Завоевание России правилами первобытных дикарей»

И это все в условиях военного времени, когда немцы в любой момент могли возобновить боевые действия.

Это еще один сюжет, наглядно характеризующий большевистский террор. Разрушив старую русскую армию, отдав ее, по выражению Ульянова, «на слом», большевики остались безоружными перед немцами и в феврале 1918 года начали истерически призывать защищаться от «полчищ буржуазно-империалистической Германии».

Антибольшевистский плакат 1918 года. Изображение: Kramola.info

В декрете «Социалистическое Отечество в опасности!», принятом Совнаркомом РСФСР 21 февраля, Ленин потребовал создания батальонов по рытью окопов, куда подлежали мобилизации «все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся — расстреливать». Организаторами и исполнителями террора становились местные органы власти, те самые «коммуны и общины», чью инициативу Ленин призывал поощрять. В конце концов за период с конца октября 1917 года и до лета 1918 года жертвами большевистских убийств по социально-классовому признаку стали тысячи российских граждан и обывателей в разных городах.

Большевики всегда представляли красный террор исключительно ответной реакцией на белый террор. Например, на убийство Володарского и Урицкого, а также на неудачное покушение на Ленина. Так ли это было на самом деле?

Нет, я уже показал, что на самом деле большевистский террор начался раньше. Теперь что касается белых. К апрелю 1918 года все разрозненные вооруженные силы российской контрреволюции, называемой Белым движением — на Дону, Кубани, в Тургайских степях на Востоке — в совокупности не насчитывали, вероятно, и 10-15 тысяч бойцов. И это на сто миллионов взрослого населения России! В тот момент белое движение носило региональный характер, а красный террор уже стал частью большевистской политики, так как соответствовал доктрине классовой борьбы. Речь шла о насильственном изменении социальной структуры старой России, которая, по признанию Ленина, была «завоевана большевиками».

Не зря профессор, Генерального штаба генерал-лейтенант, ученый, исследователь и военный теоретик Николай Головин писал: «Признание лидерами большевиков крайнего террора за основной метод утверждения своей власти, стало естественным <…> Для того, чтобы оставаться вождями дичающих толп, Ленин и его сторонники должны были руководствоваться в предпринятом ими кровавом завоевании России правилами первобытных дикарей».

«Белый террор — это жестокие эксцессы»

Но ведь белый террор тоже существовал, нельзя же его считать выдумкой красной пропаганды.

Применительно к периоду зимы-весны 1918 года, белый террор — это, в первую очередь, расстрелы пленных, участвовавших в вооруженном сопротивлении добровольцам. Но такая же практика существовала и у красных. Увы, это жестокие реалии Гражданской войны. Грабежи, насилия, убийства, карательные акции в отношении сел и деревень в районах действий красных партизан, особенно на востоке России — это исторические факты, которые отрицать бессмысленно.

Однако то же самое делали и большевики, особенно в казачьих областях или при подавлении Тамбовского восстания 1920-1921 годов. Гражданская война отменяет нравственные законы и обнажает у большинства первобытные инстинкты.

Можно ли сравнивать красный и белый террор?

При всех взаимных жестокостях Гражданской войны в России лидеры Белого движения никогда не ставили себе целью истребления целых общественных групп или классов. Они не собирались устраивать отрицательной селекции, насильственно разрушая социальную структуру старой России. Белые не завоевывали собственной страны и не стремились законсервировать на десятилетия однопартийную диктатуру. Напротив, летом 1920 года в Крыму, например, генерал Врангель пытался искать общий язык не только с крестьянским населением, но и с рабочими.

Можем ли мы себе представить, чтобы в случае победы белых был расстрелян Николай Гумилев? Или погиб в лагере Осип Мандельштам? Или бежали из страны Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин, Игорь Сикорский? Белые стремились защитить те социальные институты, (в первую очередь культуры, права, самоуправления, собственности, церкви), которые ленинцы принципиально стремились уничтожить.

Поэтому белый террор, как правило, — это жестокие эксцессы, крайности Гражданской войны. Красный террор — это не столько эксцессы на местах, сколько продуманная доктрина и целенаправленная политика. Ее цель — уничтожение целых групп населения (дворянства, духовенства, купечества, казачества, сельской буржуазии) ради создания нового «социалистического» общества.

А если сравнивать по числу жертв?

Смотрите: жертвы белого террора в Крыму в 1919-1920 годах оцениваются местными исследователями в несколько сотен человек. Но когда после эвакуации армии генерала Врангеля в ноябре 1920 года Крым захватили большевики, число жертв красного террора исчислялось тысячами, а по другим сведениям — десятками тысяч человек. Вот и сравнивайте.

«Сожгли в топке "Трувора"»

Каков был масштаб большевистского насилия?

Первый священник был убит красногвардейцами 31 октября (по старому стилю) 1917 года. Это был настоятель Екатерининского собора Царского Села протоиерей Иоанн Кочуров. Его вина заключалась лишь в том, что призывал соотечественников прекратить междоусобную брань и руководствоваться законами Божескими.

Дальше — больше. Уже 16-17 декабря в Севастополе по инициативе местного ревкома во главе с большевиком Юрием Гавеном на Малаховом кургане расстреляли 62 офицера. В последующие несколько дней офицеров убивали без суда на улицах и частных квартирах, используя для розыска адресные книги и телефонные справочники. Жертвами декабрьских убийств стали примерно 128 офицеров. В это число попали бывший начальник штаба командующего флотом Черного моря контр-адмирал Митрофан Каськов, генерал-лейтенант Юлий Кетриц, а также другие чины флота и армии.

То есть красный террор в Крыму начался не в 1920 году, когда «прославились» Бела Кун и Розалия Землячка, а еще в конце 1917 года?

Да, верно. В январе 1918 года массовые убийства прокатились по всему Крыму. В Симферополе число убитых офицеров исчислялось в несколько сотен человек, особенно чинов Крымского конного полка. В Евпатории были арестованы сотни офицеров, находившиеся здесь на излечении. На транспорте «Трувор» и крейсере «Румыния» несчастных топили живыми, одного офицера — штабс-ротмистра Новацкого (или Новицкого) сожгли в топке «Трувора». Георгиевский кавалер генерал-майор барон Петр Врангель, живший в Ялте как частное лицо, 11 января был арестован. Смерти он избежал чудом — его мужественно выхлопотала и спасла от расстрела жена Ольга Михайловна.

Возьмем теперь Украину. В боях 25-26 января 1918 года большевики под командованием левого эсера, бывшего подполковника Михаила Муравьева взяли штурмом Киев. После этого в городе началось беспощадное истребление русских военных кадров, «буржуазных элементов» и интеллигенции. Примерно восемь тысяч большевиков бесчинствовали в огромном городе с населением в 600 тысяч человек, из которых около 30 тысяч составляли офицеры старой русской армии.

«Мечты Ленина сбылись»

Да, Киев тогда был преимущественно русским городом. Это хорошо описано у Михаила Булгакова.

«Контру» расстреливали в Мариинском парке, на валах Киевской крепости, на откосах Царского Сада, в лесу под Дарницей, в Анатомическом театре, у стен Михайловского монастыря, у оград Царского и Купеческого садов, на Александровском спуске и в других местах. Около двух тысяч прибывших на «регистрацию» офицеров изрубили шашками. Был ограблен, расстрелян, а затем добит штыками митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Вообще, число клириков Православной Российской церкви, убитых большевиками за период с октября 1917 года и до Пасхи 1918 года, превысило два десятка человек. Например, в январе — феврале 1918 года большевики расстреляли крестные ходы и собрания верующих в Воронеже, Туле, в Пермской епархии.

Общее число жертв киевских убийств в последние дни января 1918 года, вероятно, превысило пять тысяч человек. В это число попали около трех тысяч бывших офицеров и несколько сотен воспитанников Киевского Владимирского кадетского корпуса. Убийства сопровождались повальными грабежами «буржуйских» домов. По свидетельству профессора Киевского университета Николая Могилянского, Киев зимой 1918 года пережил трагедию, какой не было «в истории его со времен взятия города Батыем в XIII веке».

Такой разгул насилия был только в Киеве?

Нет, в том же Севастополе 22-24 февраля после получения декрета-воззвания Совнаркома за подписью Ленина «Социалистическое Отечество в опасности!» местный Совет и городской ревком во главе с Гавеном наложили на представителей «буржуазии» контрибуцию в 10 миллионов рублей и инициировали массовые убийства «эксплуататоров», которые цинично назвали варфоломеевскими ночами. Их жертвами стали более 600 человек.

Среди убитых в февральские дни 1918 года — общественный деятель Г.А. Бронштейн, благотворитель купец 1-й гильдии А.Я. Гидалевич, жертвователь на просвещение М.А. Каган, художник М.М. Казас, вице-адмирал С.Ф. Васильковский, кавалер Георгиевского оружия вице-адмирал Н.Г. Львов, члены торгово-промышленного комитета Севастополя М.Е. Островерхов, Ф.И. Харченко, Л.М. Шульман и многие другие достойные и почтенные люди.

То есть маховик массового насилия раскручивался медленно, но неумолимо.

Конечно. Мечты Ленина сбылись — «массы» вовсю вовлекались в террор. Вот вам еще примеры. В марте 1918 года в Глухове Черниговской губернии по инициативе местных властей были перебиты несколько сотен представителей «буржуазно-эксплуататорских классов». В начале лета 1918 года уральские большевики начали расстреливать слуг, приехавших с семьей Николая II из Тобольска в Екатеринбург, и затем арестованных. Само убийство царской семьи, а также ее повара, доктора и двух слуг в ночь на 17 июля 1918 года стало одновременно политическим и уголовным преступлением.

Этот список можно продолжать. Если это не террор, то что? Причем все эти убийства не имели отношения к борьбе с маленькой Добровольческой армией.

«Кульминация террористического безумия»

Известно, что большевики любили подражать деятелям Великой французской революции. Правда ли, что при развязывании массового насилия в России они использовали опыт якобинского террора?

Я уже рассказывал вам в предыдущем интервью, что в декабре 1917 года Ленин при обсуждении кандидатуры председателя ВЧК гордо назвал его «своим Фукье-Тенвилем», вспомнив кровавого обвинителя революционного трибунала времен Французской революции. Конечно, ленинцы учитывали ее опыт, оценив, кстати, вред публичных казней. Убийство в подвале выглядело более целесообразным, так как от убитого не оставалось ничего — ни слов, ни следов, ни могилы.

Кстати, судьбы апологетов революционного террора зачастую складывались схожим образом. Как известно, во Франции Антуану Фукье-Тенвилю отрубили голову на гильотине. А в России многие организаторы и вдохновители красного террора (Глеб Бокий, Юрий Гавен, Бела Кун, Михаил Кедров, Мартын Лацис и другие) погибли в сталинских чистках.

Есть ли достоверные данные о числе жертв красного террора?

Разброс оценок очень велик, и все они более-менее умозрительны. Ведь даже общая оценка демографических потерь населения России в годы Гражданской войны остается дискуссионной. За период с 1917 по 1922 год, может быть, допустимо говорить о числе жертв красного террора в диапазоне от полумиллиона до миллиона человек. Но я в этом вопросе избегал бы категоричности.

Как вы думаете, прекратился ли красный террор с завершением Гражданской войны или он принял вид системного и упорядоченного государственного насилия, ставшего краеугольным камнем советского режима?

Хотя красный террор в России и закончился в 1921-1922 годах с завершением вооруженной борьбы красных и белых, политика большевистских репрессий просто приняла другие формы. По официальным данным МВД СССР, за период с 1921 по 1938 год органами ВЧК–ГПУ–ОГПУ–НКВД были арестованы 4 835 937 человек, в том числе за «контрреволюционные преступления» — 3 341 989 человек. За указанный период было расстреляно примерно 700-750 тысяч «контрреволюционеров» (в основном в 1937-1938 годах).

Для сравнения: в царской России за 37 лет (1875-1912 годы) по всем составам, (включая тяжкие уголовные преступления и приговоры военно-полевых и военно-окружных судов) были казнены не более шести тысяч человек, в основном это были осужденные за уголовные преступления. А мы ведь до сих пор не знаем статистики смертной казни в СССР за 1920-е — 1980-е годы по уголовным делам.

Кульминация террористического безумия — фабрикация в 1937 году сотрудниками Ленинградского УНКВД группового дела глухонемых ленинградцев. Их обвинили в создании «фашистско-террористической организации», подготовке терактов и распространении «контрреволюционной» литературы. По делу чекисты арестовали 55 человек, из которых 34 человека расстреляли, а 19 человек отправили в лагеря.

Кроме того, за предвоенное десятилетие (1930-1940 годы) примерно до одного миллиона раскулаченных крестьян и членов их семей погибли на этапах депортаций и в спецпоселках для раскулаченных. Около полумиллиона человек за это время сгинули в ГУЛАГе. Еще 6,5 миллионов человек, по оценкам демографов и Государственной Думы РФ — это жертвы голода 1933 года. О чем тут говорить! Сталин действительно был верным и прилежным учеником Ленина (Лев Троцкий говорил, что «сталинизм – это полное отрицание ленинизма», – автор сайта разделяет эту троцкистскую преамбулу, – Сталин железной рукой удержал Россию на краю этой бездны полного торжества ленинского безумия).

Источник: https://m.lenta.ru/articles/2018/08/07/red_terror/

Материалы по теме:

ЧИТАЯ ЛЕНИНА

Николай Ленин, революция 1917 года

Ленин: забытая анафема

Сталинские репрессии 30-х годов. А вы уверены, что они сталинские?

Фото: http://vgomele.by/orudiya-nakazaniya-srednevekovya-alkogolikov-nagrazhdali-ordenami

Геноцид русских в ХХ веке называют «Плахой»

 

   Автор: Александр Щипков

   Геополитическая цель русофобии — лишить русских субъектности, идентичности.

 

   Чем отличается геноцид русских — Плаха — от еврейского Холокоста и почему он до сих пор продолжается? Что представляет собой современная русофобия и как это связано с западным геополитическим проектом? Что нам необходимо, чтобы сохранить национальную память и не проиграть в войне? Какую роль сыграл Крымский консенсус в примирении «белых» и «красных»? На эти темы журналист Елена Жосул беседует с советником председателя Государственной Думы, доктором политических наук Александром Щипковым. 

 

- Александр Владимирович, о русофобии сегодня много говорят — и в связи с санкциями, и в связи с историческим отношением Запада к России. В чём, на ваш взгляд, истоки и смысл этого явления?

- Это трагическое явление, поэтому границы понятия нельзя размывать, превращать его в некий стикер. Русофобия существует как в России, так и за её пределами. В России это позиция тех, кто называет народ «быдлом», «потомственными рабами», а Россию считает чем-то вроде terra nullius — «ничейной землёй», как говорили когда-то колонизаторы. Русофобия внешняя связана с политикой неолиберальных глобалистских элит. Их не устраивает само существование русских как нации. А мы в очередной раз по инерции пытаемся с ними договориться, упуская историческое время.

 

- Западная русофобия — явление исторически случайное или закономерное?

- Абсолютно закономерное, и потому сама собой она не исчезнет, как бы мы ни пытались кому-то понравиться, кого-то умиротворять. Последние десятилетия наглядно это показали. Запад — единственная цивилизация, строящая своё развитие на отрицании собственной традиции, а затем и чужих традиций. Русская проблема для них заключается в том, что у нас с ними общее прошлое: мы тоже часть христианского мира, идею которого Запад отверг. Но мы не хотим и не можем отвергнуть традицию, превратить себя в исторического Голема. Мы им мешаем уже самим фактом своего существования.

- Только мы? А как же Китай, арабский мир, «война цивилизаций»? 

- Одно дело исламский или конфуцианский мир — это соперники Запада в политическом смысле, но это не касается западной идентичности. Они слишком другие, непохожие. Русские, наследники византийского проекта — глубинная, экзистенциальная угроза. Мы для Запада пример альтернативной Европы, своего рода историческое зеркало. Существование восточно-христианской, неовизантийской цивилизациии раскалывает западную идентичность, порождает у них страх утраты себя. Это описано в психологии как эффект «расколотого Я». Мы для них то же, что и для украинцев, только в более общем плане. Отсюда желание решить русский вопрос радикально и навсегда. И не только русский, но и православный. Вспомните о судьбе сербов, вспомните о том, что сделал Евросоюз с греками. Русское гражданское общество, несмотря на десятилетия идеологической обработки, не утратило памяти о прошлом, о своих сакральных исторических сюжетах.

 

- Как в эту парадигму противостояния вписывается советский период?

- Советский проект был задуман и начинался как новый этап вестернизации, но неожиданно он обнаружил в себе и признаки традиции. Вторая тенденция сперва не была видна, но постепенно начала укрепляться. Поэтому проект был демонтирован его диспетчерами и кураторами. Не сразу, а когда произошёл скачок в информационную экономику, и СССР стал вроде бы не нужен в качестве мнимой альтернативы капитализму. Правда, уйдя от биполярности в однополярность, глобалистский истеблишмент загнал себя в угол. Рано или поздно придётся объясняться перед всем миром за века авторитарной политики и колонизации, за войны и перевороты, за навязывание своих ценностей и культурной гегемонии.

 

- Сегодня западная русофобия усиливается?

- Усиливается. Мы сейчас в состоянии гибридной войны, но боимся данный факт признавать. Из-за этого страха велик риск эту войну проиграть и на том завершить национальную историю, что было бы, согласитесь, обидно. Особенно сейчас, когда западный проект теряет легитимность и скатывается в кризис. Делается всё, чтобы продлить его агонию. Поэтому регулярно «поджигают» мировые окраины, что равнозначно введению чрезвычайного положения в мировом масштабе. Что уж говорить о России. Мы мост между Западом и Востоком, исторический «перекрёсток». Чтобы овладеть этим мостом, нужно лишить русских субъектности, идентичности.

 

- Геноцид русских в XX и XXI веках уже перестал быть табуированной темой? Ведётся ли исследование этого вопроса?

- Наше информационное пространство удивительно устроено. Вот прозвучало в Крымской речи президента признание русских крупнейшим в мире разделённым народом. Куда теперь эта тема подевалась из официальной повестки? Современные замалчивания неудобных тем построены не на прямых запретах, а на информационной дискриминации, на формализации политического дискурса, которая отсекает попытки прямого высказывания и одновременно лишает оппонента важнейшего ресурса — языковых смысловых опор.

 

- Возможно ли полностью убрать из общественной повестки тему русофобии?

- Нет, уже не получится. Русское гражданское общество, несмотря на десятилетия идеологической обработки, не утратило памяти о прошлом, о своих сакральных исторических сюжетах. В частности, память о геноциде русских в XX-XXI веках. Этот геноцид сегодня всё чаще называют Плахой. В каком-то смысле это аналог еврейской катастрофы — Холокоста — но, конечно, есть много отличий. Например, еврейская катастрофа уже завершилась, а русская продолжается на тех территориях, где запущена программа дерусификации и национальных чисток.

 

- Сколько этапов можно выделить в трагедии Плахи?

- Обычно историки выделяют три этапа. Первый — галицийский. Геноцид был организован в 1914 году австро-венгерским режимом в Галиции и коснулся русских православных — русин. В царской России велась соответствующая статистика, поэтому сейчас мы знаем более или менее точное число репрессированных: около четверти миллиона человек. Я уверен, что названия концентрационных австрийских лагерей для русских — Талергоф, Терезин — должны войти в школьные учебники наряду с Освенцимом, Бухенвальдом, Дахау. Второй этап Плахи — немецкий. Это 1941 год. Теоретики Третьего рейха сами определяли войну с СССР как «расовую», а русских, евреев и некоторые другие национальности и этносы — как неполноценные народы, от которых надо освободить «жизненное пространство» (Lebensraum) на Востоке. Об этом есть информация в документах плана «Ост», в знаменитой книжке «Унтерменш» и многих сопутствующих текстах. Третий этап — это уничтожение русских на территории Украины, Крыма, ДНР, ЛНР. Начиная с уличного лозунга «Москаляку на гиляку!», заканчивая обстрелами и блокадами городов. Подсчёты жертв репрессий ведутся.

 

- Как оценить внутренние процессы советского периода?

- Непростая тема. Да, были многочисленные репрессии. Их сложно назвать геноцидом по национальному признаку, поскольку здесь не было избирательной национально-этнической резни. Хотя сам факт большевистского отторжения русских территорий в первые годы советской власти, включая авторитарную хрущёвскую аннексию Крыма в 1954 году, объективно привёл к искусственному разделению русского народа и создал дополнительную почву для этноцида.

 

- Как сегодня примирить «красных» и «белых»?

- Надо осознать две базовые вещи. Во-первых, что и «белые» и «красные» — это русские. И мы не можем пожертвовать какой-то половиной, выбросить её из истории. Во-вторых, что примирение уже произошло, поскольку та Гражданская война закончилась. В ней исторически проиграли обе стороны, потому что раскол нации и разрыв традиции — это проигрыш для народа в целом, кто бы ни победил на поле боя. А затем обе части победили. И произошло это в 2014-м, когда мы вернули Крым. Потому что был положен конец разделению, частица разделённого народа вернулась домой. Стало понятно, что русские могут и будут сопротивляться колонизации и геноциду. При этом подавляющее большинство и «белых» и «красных» поддержали этот шаг. Так сложился гражданский Крымский консенсус — те самые 85%. Этот консенсус означал подлинное завершение почти столетней Гражданской войны. Трагический разрыв, возникший в 1917 году, был преодолён. В значительной мере этому способствовали возобновившийся русоцид и состояние войны, в котором оказался весь русский народ. Надо признать, что сейчас война идёт и в самой России, но вовсе не между «белыми» и «красными». В ход идёт всё — призывы к нарушению территориальной целостности, борьба с национальной историей и другие симптомы.

 

- У многих сейчас нет ощущения военного времени…

- Потому что война гибридная, а риторика в стиле «не надо поддаваться на провокации» действует усыпляюще. Но это смертельно опасное состояние. Однажды мы в нём уже находились, это было в 1940-1941 году, и мы хорошо помним, чем дело кончилось. Пропустили удар, едва успели оправиться, Господь помог. Но вряд ли мы хотим ещё раз оказаться у самого края. Надо признать, что сейчас война идёт и в самой России, но вовсе не между «белыми» и «красными». В ход идёт всё — призывы к нарушению территориальной целостности, борьба с национальной историей и другие симптомы. Это и выступление в бундестаге «Коли-с-Уренгоя», и показ на московском кинофестивале документального кинофильма, прославляющего запрещённый в России «Правый сектор», и установление в Петербурге мемориальной доски Маннергейму — бомбившему блокадный Ленинград. У нас даже один из кандидатов в президенты говорит о незаконности национального выбора Крыма, открыто отстаивая интересы киевского режима.

 

- Как вы объясните такой стереотип: о Холокосте говорить всегда правильно, уместно и необходимо, он хорошо исследован, за его непризнание предусмотрено наказание в ряде стран, а геноцид русских признавать  неприлично?

- Это двойные стандарты, порождённые русофобией. Табуирование темы Плахи связано с долгосрочной информационной кампанией против русских, с низким качеством части российских элит, с компрадорской идеологией. Это проявляется в правовой дискриминации, в социальной и лингвистической агрессии (табу и фигурах умолчания). Мы должны добиваться введения в России законов, которые бы защищали национальную память. Конечно, они не будут копией законов о Холокосте, но их задачи похожи. Это то, без чего наши национальные требования теряют своё глубинное основание. Чтобы требовать, надо ощущать себя историческими хозяевами на собственной земле. А это значит — защищать память о своих погибших.

 

- Как это можно делать?

- Так же, как мы недавно защищали память погибшего в Сирии лётчика. А ещё нужна долгая и кропотливая работа историков и архивистов. Вместо бесплодных споров о советском-антисоветском, о «красных» и «белых». Эти споры в настоящий момент ничего не решают. Пора официально признать Плаху и трагедию разделённости русского народа, отразив это в законодательстве. Без всего этого политический мейнстрим обречён на ущербность. Нам необходима национально ориентированная политика в области истории, о чём я подробно писал в своей книге «История как общественный договор». Необходимо создать в России Институт национальной истории ХХ-ХХI вв.

 

- Украинцы и белорусы — русские или нет? Надо ли тех, кто так не думает, в чём-то переубеждать? Может быть, англичанин или итальянец, приехавший поднимать русскую деревню, принявший православие, больше русский по духу, чем свидомые на майдане, кричащие «Никогда мы не будем братьями»?

- Малороссы и белорусы были частями русского народа, за исключением населения бывшей Австро-Венгрии и ополяченной части белорусов на западе Белоруссии. Многие из них и остались русскими, но признаваться в этом в Белоруссии непрестижно, а на Украине просто опасно. И они молчат. Но есть украинцы и белорусы, которые себя русскими категорически не считают. Их не надо и даже вредно в чём-то переубеждать. Это их выбор. Идентичность определяется по языку, культуре и религии, но есть ещё один важный фактор — самосознание. Человек может иметь двойную идентичность, субидентичности — например, русскую и советскую. В конечном счёте он решает сам. То же самое можно сказать об англичанах или итальянцах, о которых вы спрашиваете. Если сами считают себя русскими — значит, русские. Сейчас вопрос начинает набирать актуальность, поскольку в России идёт борьба за трактовку понятия «русский». Трактовок существует несколько: либерально-демократическая, либерально-националистическая, неосоветско-модернистская, «русского зарубежья«, неоязыческая, антиглобалистская, церковная. Об этом подробно написал Василий Щипков в статье «Русский», которая вошла в философский сборник «По-другому».

 

- После развала Союза многие наши соотечественники неожиданно оказались «за границей» и почувствовали себя брошенными. Они обижены на Россию, которая не ведёт внятной политики по защите их интересов. За последние годы ситуация не изменилась?

- Разумеется, они обижены, и я их понимаю. Страна, в которой русский язык и культура, сам русский этнос — государствообразующие, должна заступаться за братьев. Русские — главная социальная база государства в силу своей многочисленности. Как можно одновременно желать избежать «оранжевой» революции — и не заступаться за русских? А на кого тогда опираться? Если государство не защищает своих, его не воспринимают всерьёз. Ни внутри страны, ни в мире. Это самоподрыв.

 

- Что означает понятие «Русский мир»? Его часто использует патриарх Кирилл, на память приходит его блестящая книга «Семь слов о русском мире». Церковь взяла на себя функцию идейного защитника русского мира?

- Святейший патриарх Кирилл действительно первым заговорил о русском мире как геокультурном феномене ещё четверть века тому назад. Странно, что понятие „Русский мир“ у нас до сих пор вызывает вопросы. Оно ведь очень ясное. Вот понятие »англосаксонский мир« ни у кого не вызывает вопросов. Русский мир — это территории с преобладанием носителей русской идентичности, у которых русский язык — родной, за вычетом тех немногих, кто сознательно не принимает это определение. Таких территорий за пределами России немало. Это результат разделённости русского народа и утраты ряда территорий. В книге «Семь слов о Русском мире» патриарх Кирилл коротко и ёмко даёт характеристики этому явлению.

 

- Что такое русский патриотизм и в чём должен выражаться? Наклейки на BMW «Спасибо деду за Победу» или «На Берлин» — это русский патриотизм или пародия на него?

- Никто не вправе указывать народу, как ему следует выражать свой патриотизм, судить о его легитимности. „Спасибо деду за Победу“ — прекрасный слоган. А »На Берлин!«… мы что, боимся задеть чувства немцев? А они вот не боятся поддерживать украинских нацистов…

 

- «Русский марш» у многих в первую очередь ассоциируется с русским патриотизмом. Но ведь среди его участников много маргиналов. Как относиться к этим маршам?

- В самом названии „Русский марш“ ничего плохого нет. Каким он будет, зависит от самосознания его участников. Да, среди участников этого марша есть люди, которые поддерживают »майдан». Разумеется, они никакие не патриоты. Но эти провалы возникли из-за того, что официальный российский дискурс игнорирует русскую тему, тему русских национальных интересов. Ситуация запущена. Надо срочно брать русский дискурс в свои руки, поддерживать на самом высоком уровне, тогда и маргинализации не будет. А по большому счёту, нет смысла отождествлять патриотизм с маршами. Многие патриоты не ходят на эти марши, а их в стране большинство — 85 %.

 

- Русский национализм — это плохо или хорошо? Приведите положительные и негативные примеры.

- А почему только русский? Это термин общего порядка. К сожалению, мы сегодня живём в условиях размытости многих важных терминов и понятий. Слово «национализм« часто используют как синоним »нацизма«. Это неверно. Разница принципиальная. Нацизм — это миф национального превосходства, исключительности, отрицания прав других наций, в пределе — идея их колонизации или уничтожения. Национализм — признание ценности своей нации без превосходства над другими, то есть де-факто признание равенства всех наций, несмотря на желание обособленности. Это не нацизм. Когда украинцы вышли из русско-советской парадигмы, это был национализм, но не нацизм. Когда в бывшей многонациональной УССР начали строить »единое национальное унитарное государство«, проводя чистки и расстреливая несогласных, это нацизм. Нацист — тот, кто лишает другого права на национализм. Отнюдь не всякий национализм „переходит“ в нацизм — это миф. Индусы, боровшиеся против британского владычества, — националисты, но не нацисты. Шотландский и каталонский референдумы устроили националисты, но никак не нацисты. В настоящее время мы переживаем становление русского национализма, который был «заморожен» при советской власти. При этом разновидностей национализма много, и не все они одинаково хороши. Я, например, не понимаю этнонационалистов. Мы исторически православная страна, наследники византийской культуры. Поэтому, я считаю, реальный русский национализм не совместим с этноцентризмом и неолиберализмом.

 

- «Русский значит православный» — для многих это аксиома. Ваше мнение?

- Я бы несколько расширил определение: православный или разделяющий православные ценности. А ещё можно дать определение русскости, оттолкнувшись от известной веберовской формулы. Немного схематичное, но в целом верное: "Русскость — это православная этика и дух солидарности".

   Источник: https://www.pnp.ru/social/shhipkov-genocid-russkikh-v-khkh-veke-nazyvayut-plakhoy.html

   Статьи по теме:

   Читать статьи Антона Николаевича Колмыкова о революции, в которых автор говорит об этнических ОПГ - "русских" и "еврейских ОПГ".

   Раввин Михаил Финкель: евреям надо покаяться

   Почему Гитлер ненавидел евреев? Раввин Йосеф Цви Бен Порат объяснит вам

   Путин призвал пресекать попытки отрицания Холокоста, январь 2018 года.

   Тора, Освенцим и Машиах

   ХРИСТОС и современное положение Израиля

   Слово Святейшего Патриарха Кирилла на заседании Президиума Межрелигиозного совета России 24 октября 2017 года , о том что "Россия имеет многовековой опыт мирного и созидательного сотрудничества разных народов, культур и религий. История нашей страны свидетельствует о том, что перед лицом общего врага сплачивались христиане и иудеи, мусульмане и буддисты. Все они бок о бок сражались, защищая свое общее Отечество. В годы гонений на верующих они вместе страдали, нередко проявляли солидарность и взаимную поддержку".

   Присяга в Российской Императорской Армии или статья о том, как иудеи и язычники царю православному служили.

   Александр Печерский, сбывшаяся еврейская мечта, статья о советском офицере в немецком плену.