АРХИВ СТАТЕЙ

Уважаемые родители!

Сделайте правильный выбор! 

Посвящается родительским собраниям по выбору модуля ОПК культурологического курса ОРКСЭ в общеобразовательных школах.

 

«Журнал Нива, 1917 г, №17, 29 апреля»

А ты Ленина видел?

Окончание. Начало здесь

   Автор: Колмыков Антон Николаевич, специалист в области криминалистики и судебной экспертизы, ЦНЭАТ, г.Самара.

Что на самом деле происходило в начале 20 века в России и в мире?

Публикации в Нью-Йорк Таймс. Кровавое воскресение и революция 1905 года и т.д.

 

   9 января 1905 (27 декабря 1904 г. в России). В Зале Карнеги в Нью-Йорке, США, прославляют Японцев.

   То, что японцы — щедрый народ показывали вчера днем, когда большой митинг прошел в зале Карнеги (Carnegie).

   500 японских жителей Нью-Йорка, которые были собраны, чтобы они могли отпраздновать падение Порт-Артура. Все приветствовали упоминание о Екатерининской России долго и громко. Генерал S.L. Woodford только сказал слушателям, что американцы любят японцев, потому что они храбры в сражении и щедры в победе. «Это может быть трудным для некоторых из Вас понять, почему Америка наблюдает вашу борьбу на Дальнем Востоке с такой большой симпатией. В течение полутора столетий наша нация шла к дружбе с Россией. Во время нашего испытания, когда мы боролись с Англией за нашу независимость, Екатерина была нашим другом. Она предоставила нам помощь, когда мы нуждались в этом больше всего. [Длительные приветствия.]

   Нашему национальному существованию угрожал раскол сорок лет назад и был спасен после четырех лет кровавой войны. В тот час темноты Россия была снова нашим другом. [Длительные аплодисменты.]

   Япония, с начала ее войны с Россией, внезапно надвинулась в определенном смысле как старшая сестра над младшей сестрой. Немного больше чем пятьдесят один год назад американский военно-морской чиновник приплыл в Yokahoma и был тепло принят. Через его содействие были подписаны соглашения и, в некотором смысле, Америка вводила Японию в современный мир. Начиная с того незабываемого случая мы привыкли к вашей таможне, верованиям и традициям, в то же самое время Вы принимаете наше высшее образование и просвещение цивилизации.

   Сегодня Вы ведете войну против одной из самые мощные наций, уже существующей и Америка обязана соблюдать строгий нейтралитет. В то же самое время, мы не можем сдержать признание, что Вы поддерживаете продвижение и современные идеалы. По этой причине я прошу, чтобы Бог короновал Вас окончательной победой: Такая Япония продолжится в течение многих столетий, продвигая цивилизацию и образование, которую Россия однажды начнет на той же самой миссии».

   Встреча была предназначена исключительно для японских жителей, но два американца - генерал Woodford и A.Tison обещали выступить. Другие американцы их так же тепло приветствовали. Каждое место в зале было занято заблаговременно по заказам и много японцев встали в тылу зала. Председательствовал генеральный консул в США S.Uchida и каждый японский торговец любого выдающегося положения был при исполнении служебных обязанностей как были японские студенты в Колумбии.  Генеральный консул  говорил на английском языке. Он сказал: «Падение Порт-Артура не обязательно означает конец войны, но все мы искренне надеемся, что это приведет Россию к решению, чтобы принять наши условия мира. Цель нашей встречи сегодня состоит в том, чтобы отпраздновать нашу победу и помочь деньгами семьям храбрых солдат и моряков, которые погибли вместо того, чтобы тратить наши деньги на пиршество в честь успеха достигнутого ими. Каждый цент может помочь, нужно бодро дать денег».

   В конце его выступления были «Banzais» для Императора Японии. Японский Государственный гимн был спет и «Banzais» давались для президента Рузвельта, генерала Nogi и адмирала Togo.

__________________

   Это они напрасно поспешили. Наша эскадра крейсеров ещё не подошла и не отрезала Японию от США. Крейсера разгрузили все транспорты США во Владивостоке - читайте „Крейсера“.

   В этот момент эскадра России обогнула Африку и прошла Мадагаскар, вошла в Индийский океан. В Индийском океане это период штормов и потому проход эскадры через океан в это время года был неожидан для противника. Что же касается последующего мирного договора с Японией, то были публикации в иностранной прессе, что "Япония откупилась от русского царя".

___________________

   13 января - США принимает участие в боевых действиях на стороне Японии.

   TOKIO. Январь 12. - - японский военный Office уведомил американского Министра Грайскома, что будет просить разрешения Генералу Маккартуру и его помощнику прибыть в расположение войск, чтобы сопровождать армию Японии в Маньчжурии. Сейчас уже два британских генерала сопровождают войска. Действия Америки целесообразны в посылке чиновника такого же высокого разряда.

   25 января - США и Япония радуются событиям в СПб, празднуют Победу!

   TOKIO, январь 24. - японцы остро наблюдают события в России, газетные публикации с описанием бунтов нетерпеливо раскупаются и прочитываются. Люди были потрясены смертями, котрые происходят в Санкт-Петербурге и есть широко распространенное мнение, что власти в России бессильны остановить поток реформ, и что крушение бюрократической системы должно закончить войну.

   Член иностранной дипломатической миссии сказал: «Война закончена, российские люди сокрушены железной пяткой. Это вызовет кризис. Японская армия теперь будет бороться со сраженными российскими людьми».

   Император Японии сегодня принял министра Грайскома и штат американской дипломатической миссии в специальной аудитории, и позже развлекал их за завтраком.

   В то время когда улицы Tokio звонили новостями о бунтах в Санкт-Петербурге, Микадо, через г. Грайскома, выражал президенту Рузвельту своё большое удовлетворение в сердечных отношениях между Японией и Америкой. Он заплатил высокий комплимент Соединенным Штатам для любезности, показанной принцу Фушимлу; в течение его недавнего американского тура.

   В ответ г. Грайском поблагодарил. Для интереса Япония показал в С-Луи Экспосайшне 1 судно, приготовленное принцу Фушими на случай его посещения.

   За тем завтраком, на котором присутствовало его Величество принц, возбужденный алкоголем президент Рузвельт высоко отозвался о штате дипломатической миссии Японии в США.

   25 января 1905 "Нью-Йорк Таймс"

   1907 год. Сводка о терроризме в России за сентябрь 1907 г.

   Статистика по террористическим актам за прошедший сентябрь-месяц.

   Санкт-Петербург, октябрь 16, 1907. - полицейская статистика, изданная сегодня относительно терроризма в течении сентября - месяца показывает, что 34 человека были казнены, что 207, включая 73 чиновников было убито, а 172 человека было ранено в различных столкновениях. В статистику не включаются жертвы в антисемитских бунтах в Одессе, Ростове и Симферополе. Полиция сообщает о 163 вооруженных нападениях на здания или представителей власти и о 34 кражах со складов с боеприпасами и взрывчатыми веществами.

   17 октября 1907 "Нью-Йорк Таймс"

   Некоторые данные для примера из обзора транспортных экспертов опубликованного в "Нью-Йорк Таймс" в тот период:

   До 1917 года общий тоннаж грузопотока через каналы Ладоги равнялся Суэцкому каналу.

   Нефтедобыча в Баку составляла 50% мировой нефтедобычи.

   В год производилось 1000 паровозов, а после 17 года - 25 шт.

   В России был разработан стабилизатор для артиллерийских систем и он начал применяться в МВФ России уже в 1907 году.

   В России начали изготавливать первые в мире цветные фотографии (см. http://www.loc.gov/exhibits/empire/gorskii-ru.html).

   Предпосылок к революции по причине классовой борьбы в России не было:

   "Недавние выборы в местные органы власти всюду по России были процитированы сегодня, чтобы показать низкое уважение, которое имеют Большевики и экстремисты в стране в целом. Они были побеждены почти всюду, голосование за их кандидатов имеют незначительные результаты - менее 10%" [9 ноября 1917 года Нью-Йорк Таймс].

 

События в 1917 году развивались следующим образом:

   В феврале прошло совещание союзников в Санкт-Петербурге, где обсуждалось весеннее наступление и будущий раздел Европы на сферы влияния. Максимально всё забирала Россия, и был уже готов приказ к весеннему наступлению. То, что победа уже в руках России ни кто не сомневался. США не присутствовали на совещании, т.к. они соблюдали нейтралитет в войне, а по некоторым данным они были тайными союзниками Германии (Сценарий был повторён во Второй мировой войне).

   Результаты совещания стали известны США, такое развитие событий их не устраивало и они начали действовать.

   23 февраля 1917 года началась забастовка рабочих в СПб, которая длилась две недели, и за простой рабочим было всё оплачено. "Торговые сети" блокировали поставки продовольствия в столицу, чтобы стимулировать беспорядки. Одновременно был осуществлен силовой захват царя и его арест силами заговорщиков - военный переворот. От имени арестованного царя был сделан ряд заявлений и подписаны документы.

   Далее, был осуществлен роспуск полиции и разведки, за ними началась охота.

   США задействовали структуру сионистов, которые занималась сбором денег со всех "шекеледателей" России. В мае 1917 г. был проведен конгресс сионистов. Он освещался буквально всеми мировыми СМИ. Было около 1500 делегатов со всей России. На базе структуры сионистов и были созданы "Советы" по всей России.

   При отсутствии полиции, в стране начался "криминальный беспредел" и к осени появился лозунг "о необходимости твердой руки". Под этим лозунгом планово произошла передача власти "Большевикам", о чем было объявлено на пресс-конференции 9 ноября, а праздник назначили в День рождения Лейбы Давыдовича Бронштейна (Троцкого) - 7 ноября. Название "Большевики" смутило многих, но на самом деле они проиграли выборы.

   Для организации и проведения мероприятий по захвату России, был развернут оперативный штаб на базе военной миссии США в России в Санкт-Петербурге. Данный штаб действовал весь 1917 год. Будущая оккупационная администрация формировалась из русскоговорящих американцев. Госдеп США на контрактной основе в мае 1917г. привлек к работе лидера социалистической партии США Boris Reinstein. Его использовали для идеологической маскировки оккупантов в виде "коммунизма". "Владимир Ильич Ульянов (Ленин)" стали использовать позже - в некрологе 1924 года и далее, чтобы свалить всё на русских. Главным у большевиков всегда был "Николай Ленин" и на него патриоты непрерывно охотились.

   В июне 1918 года, по всей видимости, убили первого Николая Ленина, который якобы "Ленин в гриме" и которого описал в книге "10 дней, которые потрясли мир" Джон Рид. Восставшая центральная часть России принудила большевиков спасаться бегством. Все биржи взорвались ростом ценных бумаг царской России. Шли уверенные сообщения, что большевистский режим пал.

   Газета Лондона: РОССИЙСКИЕ ОБЛИГАЦИИ ИДУТ ВЫШЕ. Происходит дальнейшее нарастание сообщений о ниспровержении большевиков. Это считается хорошей новостью из России.

   Идут сообщения о ниспровержении большевистского Правительства. Всё это стимулировало вчера дальнейший рост в цене Имперских российских Правительственных облигаций. В течении нескольких дней объявляли о росте российских ценных бумаг на английской бирже.

   5,5 процентные облигации, должные к предъявлению 1 декабря 1921 продавали по 36,3 во вторник и уже по 41 в четверг. Вчера рост еще на 6 пунктов, продавали по 47.

   6.5 процентные облигации, должные к предъявлению 18 июня 1919 г., в следующем году, продвинули на 5 пунктов, продавая по 47. Во вторник, эти облигации были указаны еще по 38, а на продажах четверга сообщались о 42...

   [June 29, 1918. New York Times].

   29 июня 1918 г. США приняли решение начать оказывать открытую военную и иную помощь большевикам - опубликовано в "Н.Таймс".

   ВАШИНГТОН. Американское Правительство считает, что надо помогать России. Сегодня стало известно, что первый шаг уже рассмотрен. Будет оказана неофициальная помощь через американский бизнес и руководителей промышленных предприятий. Это избавляет от публикации широкой общественности подробных отчетов, которые обязаны делать по дипломатической или политической линии. Группы мужчин, которые будут нести опытный совет и материальную помощь наряду с выражением Америки незаинтересованной дружбы российским людям, теперь обсуждаются. Они будут включать только мужчин, знакомых с экономикой, русским языком и условиями транспортировки. Достаточно и полицейской защиты и потому применение военной силы будут избегать. Чиновники отказались обсудить эту фазу ситуации, понимая, что Германия ухватится за это намерение Соединенных Штатов. По этой причине, вероятно, что полные детали помощи, которая будет предложена, не будут раскрыты, пока немцы не узнают о ней по фактическому исполнению… [29 июня 1918, "Нью-Йорк Таймс"].

   Расстановка группировки войск «НАТО» по состоянию на 2-6 марта 1919 г. нам известна из доклада на Первом международном коммунистическом конгрессе (коминтерна). Дипмиссии размещены в Вологде, т.к. в Москве и СПб народ оказывает вооруженное сопротивление, и находиться врагам опасно. Из речи Троцкого: «Наше военное положение в августе прошлого года было чрезвычайно опасное. Мало того, мы были пойманы в кольцо. Враги окружили Москву… (о событиях лета 1918 года, когда большевики бежали)»

   Из материалов конгресса по состоянию на 2-6 марта 1919 года, когда Троцкий уже не чувствует опасности:

   Иностранные армии стоят вокруг Москвы и Санкт-Петербурга. Северные порты Архангельск и Мурманск заняты британским флотом. Северные Территории заняты британцами, французами и американскими солдатами. На Дальнем Востоке Япония контролирует большую российскую территорию, в то время как американские солдаты контролируют Транссибирскую железную дорогу.

   Белая армия:

   Войска Деникина развернуты на юге России. Адмирал Колчак пересек Урал и на подступах к городам Казани, Самаре, и Кирову…

   Куда потом было русским спасаться? Только в Китай, в Австралию и Южную Америку. «Мировая война», начатая ещё в Русско-японскую, заканчивалась поражением России и её захватом.

   Примечание: На фотографии показан Троцкий в военной форме морской пехоты США - датируется 1920 годом.

 

_______________________

   Дмитрий Павлов, доктор исторических наук

http://www.echo.msk.ru/programs/staliname/690626-echo/

   Цитата о Чрезвычайной Комиссии (ЧК):

   «Вообще, нужно понимать, что это была за организация, как она выглядела. Это сейчас вообще мало кто себе представляет. Я имею в виду не новое здание всем известное на площади вот этой круглой, бывшее здание страховой компании «Россия», а старое здание, где поселилась эта организация после переезда правительства из Петрограда в Москву в начале марта 1918 года.

   Ну вот, представьте себе это угол Варсонофьевского и Большой Лубянки. Там висит мемориальная доска Дзержинскому, он там, действительно, находился, там был его кабинет. Все это здание было обнесено рогатками с колючей проволокой, подойти вплотную к нему было невозможно. Был только оставлен узкий проход перед центральным входом. И возле этого центрального входа круглые сутки на боевом взводе стоял пулемет. Внутри, по описаниям людей, которые туда, ну понятно, не по своей воле попадали, гвалт, шум, висят приказы. Редко по-русски. По-немецки, на иврите, на латышском языке. Потому что косая доблесть революции - это матросы - они были не очень грамотными, и не было смысла печатать приказы на русском языке. Как могли воспринимать, в том числе интеллигентные москвичи, это учреждение?

   Ну, комендатура, понимаете? Комендатура вражеского государства, которое временно оккупировало их город, их страну. Вот так и воспринимали».

___________________________

   «Власть действительно контролируют всю Россию. Сегодня правящие круги это Чрезвычайный Комитет (ЧК). Этой властью фактически является тайная полиция, состоящая в основном из латышей и поляков» [27 июня 1920 , "Нью-Йорк Таймс", Таймс перепечатала статью из Лондона].

   Открытая военная агрессия США под видом помощи, позволила оккупационному режиму закрепиться. Необходимо отметить, что русские поняли проблему и активно выступали внутри США против возникшей ситуации. Обнаружены статьи в той же газете "Нью-Йорк Таймс" о насильственной депортации русских из США в СССР и передача "протестного электората" большевикам уже начиная с 1919 года и далее. Какова судьба этих людей? Это для нас не тайна, т.к. Соловецкий лагерь особого назначения начинает свою работу.

   Потому мы можем часть патриотов обнаружить и на территории Германии во Второй мировой. Это трагедия и их судить мы не можем, т.к. они действовали в меру сил на своё усмотрение.

   РПЦЗ прямо указала на то, чтобы ни кто не осуждал этих людей, не давал оценок их поступкам.

   Диссиденты прозападного типа - Сахаров, Солженицин и т.д., по сути, не враги США и потому они выступали вполне успешно без сильного вреда своему здоровью. А где настоящие патриоты? Этим людям было очень сложно выжить!

   Для организации управления колонией (Россией), Соединенные Штаты сделали ставку на уголовников, о чем свидетельствует лозунг: "Кто был ни чем, тот станет всем". Так же можно наблюдать целенаправленный подбор кадров из уголовного элемента - "классовоблизких". "Классовая борьба", это целенаправленное уничтожение менеджеров во всех слоях общества, во всех профессиональных группах населения России. Репрессии в отношении лучших кадров, их подавление, в СССР были практически всё время с разной степенью интенсивности. Хорошее, что было достигнуто, сделано благодаря патриотам России, которые в меру сил всячески саботировали вредное и продвигали полезное в своих профессиях.

   То состояние российского общества, в котором оно сейчас находится, является последствием геноцида. Россия в 20 веке пережила две мировых войны, три больших волны голода, ГУЛАГ, Перестройку, бандитизм 90-х и массу локальных военных конфликтов. После всего что было, какая другая страна смогла бы выглядеть лучше?

   < . . . >

   Подробнее на ЦНЭАТ: http://www.cneat.ru/lenin.html

Плакат 20-х годов «Красный террор»

ЧИТАЯ ЛЕНИНА   

   Автор: Владимир Алексеевич Солоухин

Окончание (Начало здесь)

   Но жутью на меня повеяло даже не от этих слов об очевидных зверствах, которые нельзя было не признать даже вождю, а от одного ленинского пунктика из «Тезисов по текущему моменту». Это пунктик одиннадцатый.

   «В случае, если признаки разложения отрядов будут угрожающе частые, возвращать, то есть сменять, «заболевшие» отряды через месяц на место, откуда они будут отправлены для отчёта и «лечения».

   Понимаете ли вы, мой возможный читатель, о каком заболевании и о каком лечении тут идет речь?

   А речь тут идёт о том, что не каждое русское сердце могло всё же выдержать, глядя на бесчинства и кровавые зверства, которые прокатились тогда по деревням всей России. Видимо, некоторые люди в продотрядах проникались сочувствием к ограбленным и обрекаемым на голод крестьянам. Отряды, в которых заводились такие люди, и считались «заболевшими». И отправлялись, откуда были посланы «для отчёта» и «лечения». Нетрудно догадаться о методах лечения и о лекарствах, которые их ждали.

   Теперь остается сказать главное о продовольственной диктатуре, а именно сказать о том, на кого она распространялась, Владимир Ильич всё время оперирует понятиями «кулаки», «деревенская буржуазия», но в одном месте он всё же проговорился и таким образом поставил все точки над «и». Причем я не знаю, чего больше в этой его тираде — цинизма, ненависти и презрения к крестьянам или фанатизма, перерастающего в тупую и животную злобу. Речь пойдет о русском крестьянине, которому никто никогда не отказывал ни в уме, ни в смекалке, ни в живости характера, ни в чувстве собственного достоинства. Это о нем говорил аристократ Пушкин: «Посмотрите на русских крестьян, разве они похожи на рабов?» Это о русской крестьянке говорит Некрасов: «Есть женщины в русских селеньях... Посмотрит — рублем подарит... Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Какие же слова нашёл о русском крестьянине великий вождь всех трудящихся? Нам важно сейчас и это, но главным образом то, что Владимир Ильич откровенно наконец-то, единственный раз проговорился, против кого была направлена диктатура. Никаких кулаков, никакой деревенской буржуазии, все четко и ясно названо своим именем.

   «Легко сказать: хлебная монополия, но надо подумать о том, что это значит. Это значит, что все излишки хлеба принадлежат государству. Это значит, что ни один пуд хлеба, который не надобен хозяйству крестьянина (а кто это решает? — В. С.), не надобен для поддержания его семьи и скота, не надобен для посева, — что всякий лишний пуд хлеба должен отбираться в руки государства. Надо, чтобы каждый лишний пуд хлеба был найден и привезен.

   Откуда взять крестьянину сознание, которого сотни лет отупляли, которого грабили (но так еще никогда! — В. С.), заколачивали до тупоумия помещики и капиталисты, не давая ему никогда наесться досыта (а вот теперь решили накормить! — В. С.), — откуда ему взять сознание того, что такое хлебная монополия; откуда может взяться у десятков миллионов людей (не в кулаках, значит, дело! — В. С.), которых до сих пор питало государство только угнетением, только насилием, только чиновничьим разбоем и грабежом (да все же не бросало против него регулярных продовольственных армий! — В. С.), откуда взять понятие того, что такое рабоче-крестьянская власть (да уж! — В. С.), что хлеб, который является избыточным (и который во всем мире продается. — В. С.) и не перешедшим в руки государства, если он остается в руках владельца, так тот, кто его удерживает, — разбойник, эксплуататор, виновник мучительного голода рабочих Питера и Москвы? Откуда ему знать, когда его до сих пор держали в невежестве, когда в деревне его дело было только продавать хлеб, откуда ему взять это сознание?!

   ...Если вы будете называть трудовым крестьянином того, кто сотни пудов хлеба собрал своим трудом и даже без всякого наемного труда, а теперь видит, что может быть, что если он будет держать эти сотни пудов, то он может продать их не по шесть рублей, а дороже, такой крестьянин превращается в эксплуататора, хуже разбойника».

   Вот теперь все по-ленински ясно. Все крестьяне, которые трудом вырастили хлеб и хотели бы его продавать, а не отдавать бесплатно, — все они разбойники. Не те разбойники, оказывается, кто с оружием в руках пришел в деревню отнимать хлеб, а те разбойники, кто не хочет его бесплатно отдать.

   Но самое страшное во всей истории то, что продовольственная диктатура, как бы жестока и бесчеловечна она ни была, все же не являлась самоцелью, но являлась лишь иезуитским средством к более отдаленным и более обширным целям — держать в руках весь хлеб и распределять его по своему усмотрению.

   «Потому что, распределяя его, мы будем господствовать над всеми областями труда». Стр. 449.

   Точнее и короче, чем это сказал Ленин, сказать ничего нельзя.

   И вот я думаю, ради чего, ради каких конечных целей, ради каких конечных звеньев, если размотать всю цепочку, это все делалось? Большевики завоевали Россию. Сошлемся опять на Ленина.

   «Большевикам удалось сравнительно чрезвычайно легко решить задачу завоевания власти, как в столице, так и в главных промышленных центрах России. Но в провинции, в отдаленных от центра местах советской власти пришлось выдержать сопротивление, принимавшее военные формы и только теперь, по истечении более чем четырех месяцев со времени октябрьской революции, приходящие к концу. В настоящее время задача преодоления и подавления сопротивления в России окончена в своих гласных чертах. РОССИЯ ЗАВОЕВАНА БОЛЬШЕВИКАМИ».

   Когда одна страна завоевывает другую, когда и Российская империя завоевывала Среднюю Азию, как там её ни осуждай, ясна была цель, которой не скрывали и сами завоеватели. Многие манифесты (или какие там воззвания) так и начинались: «Стремясь к дальнейшему расширению пределов Российской империи...»

   Итак, когда одна страна завоевывает другую и устанавливает там жестокий оккупационный, режим, дабы подавить сопротивление населения и удержать эту завоеванную страну под своей властью, там преследуется хоть и неблаговидная, но понятная цель: присоединить к метрополии завоеванную страну.

   Но вот Россию завоевала группа, кучка людей. Эти люди тотчас ввели в стране жесточайший оккупационный режим, какого ни в какие века не знала история человечества. Этот режим они ввели, чтобы удержаться у власти. Подавлять всё и вся и удержаться у власти. Они видели, что практически всё население против них, кроме узкого слоя «передовых» рабочих, то есть нескольких десятых процента населения России, и всё давили, резали, стреляли, морили голодом, насильничали как могли, чтобы удержать эту страну в своих руках. Зачем? Ради чего? С какой целью? Ради того, чтобы осуществить в завоеванной стране свои политические принципы. Всеобщий учёт и контроль производимых продуктов, государственную монополию на все виды товаров и их распределение по своему усмотрению. И это было бы полбеды. Но из углубленного прочтения Ленина узнаем, что эти учёт и распределение, в свою очередь, являются средством, а не целью. Средством к тому, чтобы осуществить всеобщую трудовую повинность в стране, то есть заставить людей принудительно трудиться, заставить их подчиняться воле одного человека, советского руководителя, диктатора, то есть средством к тому, чтобы все население страны превратить в единый послушный механизм.

   «Организация учета, превращения всего государственного механизма в единую крупную машину, в хозяйственную организацию, работающую так, чтобы сотни миллионов людей руководствовались одним планом, — вот та гигантская организационная задача, которая легла на наши плечи».

   Но тогда возникает вопрос — зачем? Хорошо, допустим, что у Ленина это объяснено.

   «Если мы взяли всё дело в руки одной большевистской партии, то мы брали его на себя, будучи убеждены, что революция зреет во всех странах и в конце концов, какие бы трудности мы ни переживали, какие бы поражения нам не были суждены, всемирная социалистическая революция придет».

   «Наша отсталость двинула нас вперед, и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран».

   «А пока там на Западе революция зреет, хотя она зреет теперь быстрее, чем вчера, наша задача только такая: мы, являющиеся отрядом, оказавшимся впереди, вопреки нашей слабости должны делать всё, всякий шанс использовать, чтобы удержаться на завоеванных позициях, остаться на своем посту как социалистическому отряду, отколовшемуся в силу событий от рядов социалистической армии и вынужденному пережидать, пока социалистическая революция в других странах подойдет на помощь».

   «Мы не знаем, никто не знает, может быть, — это вполне возможно — она победит через несколько недель, даже через несколько дней, и когда она начнется, нас не будут мучить наши сомнения, не будет вопросов о революционной войне, а будет одно сплошное триумфальное шествие». Стр. 16.

   Итак, допустим, что с недели на неделю ждали мировую революцию и тогда надеялись триумфальным шествием пройти по всему миру, хотя это предположение говорит больше не о гениальности, а о слепоте и фанатической тупости. Но опять возникает вопрос: ради чего, зачем и что принесет всем народам? Да то же самое: всеобщий учёт, контроль за распределением продуктов. Всеобщую трудовую повинность. Подчинение миллионов (а тогда уже миллиардов бы) людей единому плану, единой воле, единому советскому руководителю с диктаторскими полномочиями. Зачем? Ради чего? Зачем живых, инициативных, самодеятельных людей превращать в единый, послушный, но зато безмозглый государственный механизм, весь подчиняющийся нажатию одной кнопки?

   Допустим, что — банальная идея мирового господства, осуществленная не путем походов Юлия Цезаря, Александра Македонского или Наполеона, но путем хитрой отмычки так называемой классовой борьбы и натравливания в каждой стране одной части населения на другую. («Речь идет не о нашей борьбе с войском, а о борьбе одной части войска с другой». Ленин.) Допустим, что банальная идея мирового господства. Но для кого? Чье господство? Желание римского императора господствовать над миром чудовищно, но понятно, так же как любой другой могущественной нации. Но здесь-то чье господство? Неужели только свое? Или своей группы? Но ведь остается пять-шесть лет жизни, а затем — прогрессирующий паралич, и всё. Ну, пусть Сталин потом господствовал тридцать лет, но всё равно, неужели ради этого надо потрошить народы, истреблять физически лучшую часть каждого народа, морить его голодом, держать в тюрьмах и лагерях, загонять в колхозы, лишив земли, лишив заинтересованности в труде, не говоря уже о поэзии труда, о его радостях, хотя и сопряженных с тяжестью. Труд есть труд. Всякий труд тяжек и связан с потом. Но все же, когда он — трудовая повинность, он тяжек стократ.

   А ещё удивляюсь я, как им, если бы даже и с благими (как им, может, казалось) целями, как им не жалко было пускать на распыл, а фактически убить и сожрать на перепутье к своим высоким всемирным целям такую страну, какой была Россия, и такой народ, каким был русский народ? Может быть, и можно потом восстановить храмы и дворцы, вырастить леса, очистить реки, можно не пожалеть даже об опустошенных выеденных недрах, но невозможно восстановить уничтоженный генетический фонд народа, который только еще приходил в движение, только еще начинал раскрывать свои резервы, только ещё расцветал. Никто и никогда не вернет народу его уничтоженного генетического фонда, ушедшего в хлюпающие грязью, поспешно вырытые рвы, куда положили десятки миллионов лучших по выбору, по генетическому именно отбору россиян. Чем больше будет проходить времени, тем больше будет сказываться на отечественной культуре зияющая брешь, эти перерубленные национальные корни, тем сильнее будет зарастать и захламляться отечественная нива чуждыми растениями, мелкотравчатой шушерой вместо поднебесных гигантов, о возможном росте и характере которых мы теперь не можем и гадать, потому что они не прорастут и не вырастут никогда, они погублены даже и не в зародышах, а в поколениях, которые бы еще только предшествовали им. Но вот не будут предшествовать, ибо убиты, расстреляны, уморены голодом, закопаны в землю. Феликс Чуев недавно сообщил мне, что ещё при Хрущеве была жива в секретных архивах (а ему кто-то рассказал) запись разговора Владимира Ильича с Дзержинским.

   — Что-то тихо, Феликс Эдмундович, не пора ли расстрелять человечков десять-пятнадцать по вашему выбору...

   И гены уходят в землю, и через два-три десятилетия не рождаются и не формируются новые Толстые, Мусоргские, Пушкины, Гоголи, Тургеневы, Аксаковы, Крыловы, Тютчевы, Феты, Пироговы, Некрасовы, Бородины, Римские-Корсаковы, Гумилевы, Цветаевы, Рахманиновы, Неждановы, Вернадские, Суриковы, Третьяковы, Нахимовы, Яблочкины, Тимирязевы, Докучаевы, Поленовы, Лобачевские, Станиславские и десятки и сотни им подобных. Списки можете продолжать сами...

   Простое порабощение лишает народ цветения, полнокровного роста и духовной жизни и настоящее время. Геноцид, особенно такой тотальный, такой проводился в течение целых десятилетий в России, лишает народ цветения, полнокровной жизни и духовного роста в будущем, а особенно в отдаленном. Генетический урон невосполним, и это есть самое печальное последствие того явления, которое мы, захлебываясь от восторга, именуем Великой Октябрьской социалистической революцией.

 

   Перепечатывается с сайта http://www.hrono.ru/libris/lib_s/solouh_lenin.html

Фото: https://commons.wikimedia.org/

Автор: Петр Малков

Источник: http://pravoslavie.ru/

 

Учение святителя Григория Паламы о Преображении Господнем и наследие преподобных Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина

(окончание. Начало здесь)

«Дабы весь человек обожился»

   Важно подчеркнуть, что, говоря о Фаворской богопричастности апостолов нетварным Божественным энергиям, славе Христовой, святитель Григорий экстраполирует сам образ происходящего с учениками на Фаворе чуда Преображения и на всех христианских святых – независимо от тех стран или столетий, которым они принадлежат. Такого преображения во Христе и видения Фаворского света призван, по сути, сподобиться каждый верующий. Палама пишет, опять же цитируя «божественного Максима, учащего, что “для тех, кто может идти вслед за Христом, восходящим на высокую гору Своего Преображения, Он открывается во образе Божием, в котором Он пребывал прежде бытия мира”»[24]. В этом – сотериологическое значение Фавора для всех христиан, призванных вслед за апостолами по дару обожения причаститься тому священному свету, взойти вслед за учениками на гору богопознания и богообщения и узреть там славу Христову. Фавор для святителя Григория оказывается новым важнейшим этапом в деле Домостроительства Спасения, начиная с которого для каждого христианина открывается путь к обоживающему единению с преображающими Божественными энергиями.

   Дух Святой – Один и Тот же на все времена, и потому-то действие в Церкви Его преображающей благодати носит универсальный характер – вне зависимости от того, подается ли обоживающий дар апостолу или мученику, монаху или мирянину. Речь здесь может идти лишь о различии в степени такой богопричастности или о разнице в тех плодах, что эта благодать подает христианину. Поэтому-то Палама и не смущается говорить об исихастских плодах молитвы именно как о видении Фаворского света, дарующего подвижнику реальный опыт соучастия в событии Преображения Христова.

   Таким образом, Палама ставит знак равенства между откровением, данным на горе ученикам Спасителя, и даром обожения, подаваемого в Церкви, в умной молитве иным христианским святым. И здесь Палама, рассуждая о Фаворском свете, вновь активно привлекает ряд принадлежащих преподобному Максиму идей – на сей раз уже лежащих в области аскетики: учение Исповедника о смысле и содержании обожения. И хотя идеи эти в контексте творений Исповедника зачастую не имеют прямого отношения к евангельской теме Фавора, Палама всё равно решительно связывает их с Преображением Господним и с вопросом о том, что же произошло во время этого чуда с апостолами.

   Говоря в своих творениях об обожении, святитель Григорий достаточно часто цитирует одну и ту же мысль преподобного Максима Исповедника: «согласно… божественному Максиму, “обоженный будет по благодати всем тем же, что и Бог, кроме тождества по сущности”»[25]. «“Ибо одной лишь, – согласно божественному Максиму, – Божественной благодати свойственно даровать сущим обожение соответственно [мере каждого], просвещая природу сущим сверх природы светом и делая ее высшей своих ее пределов по преизбытку славы”»[26]. Тем самым, действием обожения святые, оставаясь по природе тварными, по благодати приобретают все свойства и совершенства Божественной жизни. Как пишет Палама, благодаря обоживающей благодати, «по тому же Максиму и остальным священным отцам, и сами [святые] могли бы быть названы безначальными, вечными и небесными»[27].

   Святитель Григорий мыслит такое обожение – как обретение по благодати божественных свойств и совершенств – в категориях духовного рождения. Действием лучей Божественного света христианин рождается в жизнь вечную, начинает жить жизнью Божественной, преображается в подобие Родившего. Святитель Григорий пишет: святые, «раскрыв ум навстречу божественным, безначальным и бессмертным лучам Бога и Отца, и по благодати родившись от Бога через Слово в Духе, и неся [в себе] неповрежденным подобие родившего [их] Бога (поскольку всякому рождению свойственно делать рожденное тем же, что и родившее, ибо рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть. – Ин. 3: 6), они по справедливости получили наименование не от природных временных свойств, но от божественных и блаженных признаков, коими они преобразили свой вид и для описания которых не достаточествует ни время, ни природа, ни слово, ни ум, ни иное что из сущих»[28].

   Кроме того, святые по дару обожения становятся не только причастниками Божественной жизни, но и живут жизнью Самого Христа – именно как Бога, ставшего человеком. Палама, вслед за Исповедником, утверждает, что святые призваны стать, как «говорит божественный Максим… “живыми иконами Христа, и даже тем же, что и Он, по благодати или уподоблению”»[29].

   Святитель Григорий вновь и вновь обращается к наследию преподобного Максима, описывающего такое отчасти достижимое уже здесь – в земной жизни – состояние обожения как поистине высочайшее из всего, что доступно христианину. По слову святителя Григория, Бог соделывает святых, «как говорит божественный Максим… “божественным органом, и исполняет Своей славы и блаженства, дая и даруя им жизнь вечную и неизреченную, дабы весь человек обожился, боготворимый благодатью вочеловечившегося Бога, весь оставаясь по природе человеком по душе и телу и весь становясь по душе и телу богом по благодати и подобающей ему всячески божественной светлости блаженной славы, после которой ничего нельзя благочестиво и разумно помыслить более светлого и высокого”»[30].

   При этом, следуя мыслью за преподобным Максимом, святитель Григорий подходит к ряду очень значимых выводов, связанных с сотериологическим обоживающим значением Фаворского света. Палама подчеркивает, что Фаворский свет, будучи зримым и ощутимым образом откровения христианину нетварных Божественных энергий, уже одним фактом своего прикосновения к человеку сам обоживает своих причастников – апостолов ли на Фаворе, подвижников ли в их келье. Как говорит об этом Палама, Божественный свет «причаствуется, и передается, и нисходит к творению, то есть является достойным и обоживает их»[31]. Действуя в христианине и преображая его чувственные способности, свет этот целиком исполняет зрение подвижника и само это зрение прелагает в энергию света – сообразно энергии просвещающего его Бога. По слову Паламы, «зрение не может в действительности стать светом, не став причастным свету – не сущности, но энергии просвещающего» Бога[32]. В связи с этим святитель Григорий припоминает слова святителя Григория Нисского о первомученике Стефане: «Божественный Григорий Нисский… пишет о Стефане, взглянувшем на небо, и приникнувшем взглядом к [тому, что] по ту сторону [неба], и узревшем незримую славу…: “Подобное узревается подобным. Ведь Стефан видит Божественное, не оставаясь в человеческой природе и силе, но, смешавшись с благодатью Святого Духа, Тем был вознесен к созерцанию (κατανόησιν) Бога”»[33]. Однако, не ограничиваясь утверждением о том, что зрение боговидца прелагается в Божественный свет, Палама говорит, что и вся целостная тварная природа обоживаемого христианина, а не только одна его зрительная способность, также проницается и наполняется этим светом. И тогда он весь – по дару Божественных энергий – становится светом и начинает им сиять как бы изнутри: как его носитель и как источник. По слову Паламы, Божественные энергии для христианина есть тот «свет, который светом делает видящих (его), и притом светом совершенным»[34].

   Для того чтобы пояснить своему читателю, каким же образом обоженный подвижник сам делается таким светом, святитель Григорий припоминает образы солнца и луны. Луна не имеет собственного света, однако является для нашего глаза светилом, ибо принимает на себя солнечный свет и светит его отраженным сиянием. В связи с этим образом Палама вспоминает очень значимые для его понимания сотериологического и икономийного смысла Фавора евангельские слова: «праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф. 13: 43). В свете Господнего Преображения, в сиянии Солнца Правды – Христа (ср.: Мал. 4: 2), христиане сами делаются малыми светилами, изливающими вовне воспринятую ими славу Божественных энергий[35].

   Святитель Григорий оставил нам целый ряд ярких описаний того мистического опыта, что имеет подвижник, приобщаясь нетварному Фаворскому свету, сияя им и делаясь – по обоживающему дару – этим светом. Вот одно из таких описаний, где Палама опять же ссылается на наследие преподобного Максима: «В самом деле, свет видится в свете, и в подобном же свете – видящее; если нет никакого другого действия, то видящее, отойдя от всего прочего, само становится всецело светом и уподобляется видимому, вернее же сказать, без смешения единится с ним, будучи светом и видя свет посредством света: взглянет ли на себя – видит свет; на то ли, что видит, – все тот же свет; на то ли, через что видит, – свет и здесь; и единение в том, чтобы всему этому быть одним, так что видящему уже не распознать, ни чем он видит, ни на что смотрит, ни что это всё такое, кроме только того, что он стал светом и видит свет, отличный от всякой твари. Потому великий Павел и говорит, что в необычайном своем восхищении он не знал о самом себе, что он такое (2 Кор. 12: 2). Стало быть, видел себя – как? Чувством, рассудком, умом? Нет, восхищенный от них, он исступил из этих способностей, а значит, видел себя через совершивший то восхищение Дух. А сам чем был, невосприемлемый ни для какой природной способности, вернее – отрешившийся от всякой природной способности? Конечно же, тем, с чем соединился, через что сознавал себя и благодаря чему от всего отрешился. Ведь он имел такое единение со Светом, какого не могут улучить даже ангелы, если не превзойдут сами себя силою единящей благодати, так что стал тогда и Светом, и Духом, с которыми соединялся и от которых принял единение, исступив из всего сущего и став светом по благодати и не-сущим по превосхождению, то есть выше твари, как говорит божественный Максим: сущий в Боге оставил позади себя “всё, что после Бога”»[36].

   Иногда подобное состояние приобщенности подвижника Божественному свету делается даже отчасти видимо для окружающих его людей. В связи с этим святитель Григорий припоминает библейский образ сиявшего лика Моисея после его сошествия с горы Синай. По слову Паламы, в преображающем обожении «тело тоже как-то приобщается к умному действию благодати, перестраивается в согласии с ней, само наполняется каким-то сочувствием сокровенных таинств души и дает даже глядящим извне как-то ощутить, что в это время действует в получивших благодать. Так лицо Моисея сияло, когда внутренний свет ума перелился на тело, и настолько сияло, что чувственно смотревшие на него не могли вынести небывалого блеска (Исх. 34: 29–35)»[37].

   В размышлениях об образе действия Фаворского света в природе причастного ему христианина для Паламы оказывается очень важна мысль преподобного Максима Исповедника об обретаемой подвижником в состоянии обожения так называемой «единой энергии Бога и святых». Святитель Григорий пишет об этой таинственной единой энергии, опять же используя здесь именно категорию света. Он учит: «Блаженно претерпевают святые Божественное сияние, и едино есть сияние их и Бога их, ибо… Максим назвал единой энергию Бога и святых»[38]. По учению преподобного Максима, эта обоживающая и в то же время становящаяся даром обожения энергия есть энергия Божественная, приходящая на высотах богопричастности на смену активности человеческой природы с ее обыденными естественными силами. Она действует в тварной природе, но сама она – нетварна. Она настолько превосходит тварные и ограниченные человеческие энергии, что одним своим присутствием уже приводит их к молчанию[39]. В полноте она будет действовать в святых лишь в эсхатологической перспективе, однако залогом такого будущего обоженного состояния и являются сегодняшние теофании – как дар Фаворского света. Именно она ставит человека в состоянии обожения выше всякой твари – в том числе и выше собственной людской природной тварной ограниченности.

   Впрочем, изначально для стяжания подвижником славы нетварного Фаворского света просто необходима и его собственная творческая живая активность, человеческая энергийная устремленность. По мысли Паламы, здесь нужен не только обоживающий христианина животворящий дар Божественной любви, но и свободный ответ обращенной к Богу встречной любви верующего. Святитель Григорий подчеркивает, что в таком благодатном – по плодам молитвы – сочетании, соединении всегда прослеживается взаимная активность двух любящих – Бога и человека, – делающихся силой Фаворского света единым духом. Святитель Григорий пишет: «Единение Бога со святыми и Его к ним любовь показывает преизбыточествующей, и… одна лишь эта [любовь] является воистину любовью. Ибо одна лишь она премирно сочетает и воедино неизбежно сводит любящих. Таким образом, прилепляяйся Господеви един дух есть (1 Кор. 6: 17), и те, кто Христов, воссияют, как Христос воссиял на горе, ибо светлость Бога нашего на нас (Пс. 39: 17) – поет боговдохновенный певец»[40].

 Фильм "ПРЕОБРАЖЕНИЕ. ПРАЗДНИКИ" студии "НЕОФИТ",

составленный митрополитом Иларионом (Алфеевым). 

Сияние Царства Божия

   По мысли святителя Григория, причастность Божественным энергиям для христианина сама по себе уже есть реальность его вхождения в Царство Божие и принадлежности этому Царству: и происходит это прямо здесь – в нашей временной жизни. Как говорит Палама, «чем же еще мог бы быть, кроме Царствия Божия, боготворящий дар Духа?»[41]. Но вместе с тем здесь – только преддверие этого Царства. По святителю Григорию, достижимый для подвижника во время его земного существования дар обожения является лишь начатком и залогом того – куда более совершенного – состояния, что приобретут христианские святые в жизни Будущего века. Ведь на земле полнота обожения для человека недоступна: по слову святителя Григория, «великое видение Света Господнего Преображения принадлежит таинству… Будущего века, являемому после завершения сего мира»[42]. Именно там, в Небесном Иерусалиме, целиком и полностью осуществится то, начало чему было положено во время евангельского Фаворского чуда: тела святых (которые как бы отчасти «скрадутся», «истончатся» и одновременно целиком подчинятся уму – как высшему началу в человеческой природе[43]), а вместе с ними и телесные чувства изменятся и преложатся. Благодаря этому они и окажутся способны в совершенстве воспринимать нетварный свет Господней благодати. Как учит Палама, «в будущем веке… мы будем… ясно видеть Божий неприступный свет также и через телесные чувства. Залог и начало этого ожидающего нас великого дара Божия Христос и показал таинственно апостолам на Фаворе»[44]. Именно там, в Царствии Небесном, святые, «всецело став светом Божественным, как порождения Божественного света… узрят Христа Божественно и неизреченно сверх-сияющего»[45], окажутся целиком пронизаны этим светом и станут «соиссиять» Господу[46].

   В полноте такое совершенное видение и сосияние окажется здесь возможно, по мысли Паламы, также и потому, что в человеке возобладает та самая энергия, о которой писал преподобный Максим, – единая энергия Бога и святых. В человеке в Царствии Небесном целиком и полностью окажется действующей одна лишь сила Божия – нетварные Божественные энергии. Тем самым глаза святых в Небесном Иерусалиме будут зреть Бога силой Самого Бога: как учит святитель Григорий, «в будущем веке Он Сам будет глядящим не только через нашу душу, но и – о чудо! – через наше тело»[47]. Именно Его Собственной Силой Он Сам будет парадоксальным образом зреть на Самого Себя сквозь наши измененные глаза, делаясь видимым преображенному, превзошедшему чувственную ограниченность человеческому зрению. Как раз благодаря этой всеохватывающей человека Божественной силе праведники и окажутся способны «и телесными чувствами тоже… вкушать там Божий свет»[48].

   При этом святитель Григорий вновь и вновь говорит об этой эсхатологической перспективе как о приобщенности святых тому же самому Фаворскому свету, которым воссиял на горе Христос. Именно исторический евангельский Фавор, совершившееся на нем чудо и есть для Паламы начаток и залог будущей славы спасаемых в Небесном Иерусалиме. Между Фавором и эсхатологическим Царством славы Христа для святителя Григория существует постоянная и неразрывная смысловая духовная связь. Как пишет Палама, и то «сияние Единородного, которым Он блистал телесно на горе и облистал учеников», и то сияние, «в котором Он, как “Отец Будущего века”, придет, дабы озарить сынов Будущего века, а лучше – вселить [в них] постоянный и нескончаемый свет и соделать самих причастников оного света другими солнцами», – всё это есть одно и то же сияние[49]. Говоря об этом, Палама вновь и вновь подчеркивает, что данное учение о единоприродности Фаворского света и славы Будущего века не есть его собственное изобретение, что оно зиждется на твердом основании святоотеческой мысли: «Ибо они (апостолы) видели ту самую благодать Духа, которая позднее вселилась в них, ибо едина благодать Отца, Сына и Духа, виденная ими хотя и телесными очами, но раскрывшимися так, что они стали из слепых зрячими, согласно божественному Иоанну Дамаскину, и увидели нетварный оный свет, который в грядущем веке будут непрестанно созерцать святые, согласно святым Дионисию и Максиму»[50].

***

   Итак, мы видим, что для святителя Григория Паламы Преображение Господне на Фаворе не есть лишь только данное апостолам богооткровенное свидетельство Божественного достоинства Христа – в преддверии Его грядущих Страстей. Оно – событие по своей сути сотериологическое, ведь именно то историческое Преображение оказывается для всех христиан первым опытом причастности спасаемого человека доступному для подвижников во все времена бытия Церкви Христовой универсальному дару преображающего и освящающего Фаворского света – как нетварных Божественных энергий. Мы также ясно видим, что в формулировании этого учения святитель Григорий в значительной мере основывается на наследии своих предшественников – древних отцов Церкви, прежде всего – преподобных Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина.

1. Как подчеркивает Палама, и преподобный Максим Исповедник, и преподобный Иоанн Дамаскин согласно пишут о том, что человеческое естество Спасителя было совершенно и целиком обожено в миг Боговоплощения; исходя из этого, нельзя понимать чудо Преображения как некое изменение, произошедшее в человеческом естестве Самого Христа.
2. Напротив, перемена на Фаворе, по мысли Паламы (равно как и по убеждению активно цитируемых им преподобных Максима и Иоанна), происходит именно с апостолами – как произведенное в них силой Духа Святого изменение их чувственных способностей, благодаря которому они и видят на горе открываемую им Господом Его Божественную славу.
3. При этом, по учению святителя Григория (вслед за тем же преподобным Максимом), идентичное фаворскому изменение происходит не только в естестве апостолов во время описанного в Евангелии чуда, но и со всяким христианским подвижником благодаря его причастности и лицезрению им всё того же Божественного света Преображения.
4. Говоря о смысле и содержании обожения, даруемого подвижнику сиянием Божественных энергий, а также об образе мистического воссияния этого нетварного света в обоженном, святитель Григорий также активно ссылается на речения преподобного Максима.
5. Важное место в богословии Паламы, при истолковании святителем Григорием характера происходящей действием Фаворского света в подвижнике перемены, занимает учение преподобного Максима о единой энергии Бога и святых – как осуществляющегося в состоянии Богопричастности (и приходящего на смену активности человеческого естества) действия в природе верующих одного только Бога.
6. Говоря о будущей полноте причастности Божественному нетварному свету христианских святых в эсхатологической перспективе, святитель Григорий также достаточно активно ссылается на учение преподобного Максима.

   Тем самым для нас становится очевидным, что данная сторона учения святителя Григория о Фаворском свете отнюдь не является неким его частным «теологуменом», но, напротив, надежно основывается на святоотеческом Предании – прежде всего в лице двух его представителей: преподобных Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина.

Петр Малков

18 августа 2017 г.

[1] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 1, 16. М., 1995. С. 281–282.

[2] Максим Исповедник, преподобный. Письмо XII кубикуларию Иоанну о правых догматах Церкви Божией и против еретика Севира // Максим Исповедник, преподобный. Письма. СПб., 2007. С. 134.

[3] Иоанн Дамаскин, преподобный. Послание как бы от лица святейшего Петра, епископа Дамаскского, лжеепископу Дары, Яковиту, 80 // Иоанн Дамаскин, преподобный. Творения. Христологические и полемические трактаты. Слова на Богородичные праздники. М., 1997. С. 179.

[4] См., например: Афанасий Великий, святитель. На ариан слово третье, 52–53 // Афанасий Великий, святитель. Творения. Т. 2. М., 1994. С. 433–435.

[5] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 2 (заголовок главы) // Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Полемика с Акиндином. Святая гора Афон, 2009. С. 92. – Русский текст I-го и II-го возражений святителя Григория против Акиндина здесь и далее цитируется по этому изданию в переводе А.Г. Дунаева.

[6] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 1, 16. С. 281–282.

[7] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. I, 7, 24 // Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Полемика с Акиндином. С. 47. Ср.: «Плоть… Господня из-за чистейшего соединения со Словом, то есть ипостасного, обогатилась божественными действиями…» и «соединенное с нею Слово через нее обнаруживало Свою силу». – Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. 3, 17 // Иоанн Дамаскин, преподобный. Творения. Источник знания. М., 2002. С. 271.

[8] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. III, 17, 68 // Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. Краснодар, 2010. С. 139. – Русский текст с III-го по VII-е возражений святителя Григория против Акиндина здесь и далее цитируется по данному изданию в переводе Р.В. Яшунского.

Ср.: Иоанн Дамаскин, преподобный. Слово на Преображение. 12 // Патристика. Труды отцов Церкви и патрологические исследования. Нижний Новгород, 2007. С. 116.

[9] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 1, 15. С. 280–281.

[10] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 7. С. 66. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. Главы о богословии и о домостроительстве Воплощения Сына Божия. I, 31 // Максим Исповедник, преподобный. Творения. Кн. 1. М., 1993. С. 220.

[11] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. IV, 6, 10. С. 168.

[12] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 16, 77. С. 165. Ср.: Иоанн Дамаскин, преподобный. Слово на Преображение. 12, 15. С. 116, 119.

[13] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. VI, 11, 37. С. 294. Ср.: Иоанн Дамаскин, преподобный. Слово на Преображение. 12. С. 116.

[14] Святитель Григорий цитирует эти слова апостола Павла в «Антирретиках против Акиндина». VII, 12, 46. См.: Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. С. 358–359.

[15] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 1, 23. С. 287.

[16] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 18, 87. С. 175–176. Ср.: Андрей Критский, преподобный. Слово на Преображение // PG. 97. 948AB.

[17] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. IV, 6, 11. С. 168–169. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы), XXII (V, 18). М., 2006. С. 109.

[18] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 28. С. 90.

[19] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. VII, 8, 20. С. 341.

[20] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 35. С. 97–98.

[21] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. II, 3, 22. С. 211. Преподобный Максим здесь цитируется святителем Григорием весьма приблизительно. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы), XXII (V, 18). С. 109.

[22] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 1, 22. С. 285.

[23] Там же. С. 285–286.

[24] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. VI, 7, 15. С. 278. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. Главы о богословии и о домостроительстве Воплощения Сына Божия. II, 13. С. 236.

[25] Григорий Палама, святитель. Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О Божественных энергиях и их причастии, 34 // Григорий Палама, святитель. Трактаты. Краснодар, 2007. С. 69. Ср.: Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 14, 62. С. 150. У преподобного Максима об этом см.: Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). CI (XXXVI). С. 280; Максим Исповедник, преподобный. Вопросоответы к Фалассию, XXII // Максим Исповедник, преподобный. Творения. Кн. II. М., 1993. С. 63–64.

[26] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. V, 27, 116. С. 265. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. Вопросоответы к Фалассию, XXII. С. 65.

[27] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. I, 7, 39. С. 61–62. Ср. у преподобного Максима: «Если же и себя самого он (подвижник. – П.М.) к тому же отвергся, самую “душу свою погубив Мене ради, обрящет ю” (Мф. 10: 39), то есть – настоящую жизнь с ее желаниями отбросив ради лучшего, приобретет живущим и действующим [в себе] одно лишь единственное Божие Слово, простираясь добродетелью и ведением “даже до разделения души же и духа” (Евр. 4: 12) и совершенно ничего не имея [в себе] непричастным Его пришествия, то стал он и безначальным, и бесконечным, не нося более в себе движимой временной жизни, имеющей начало и конец и колеблемой многими страстями, но одну лишь божественную [жизнь] вселившегося [в него] Слова, вечную и никакой смертью не ограничиваемую». –Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). XXVIII (V, 24). С. 124.

[28] Григорий Палама, святитель. Апология пространнейшая… О Божественных энергиях и их причастии. 37. С. 72.

[29] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. III, 6, 13. С. 108. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). LXXVIII (XVI). С. 229.

[30] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. III, 6, 15. С. 110. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). II. С. 73–74.

[31] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. IV, 21, 55. С. 194.

[32] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. VII, 10, 33. С. 348.

[33] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 16, 76. С. 163–164. Ср.: Григорий Нисский, святитель. Похвала первомученику Стефану // PG. 46. 717B.

[34] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. IV, 21, 54. С. 193.

[35] Святитель Григорий пишет: «“Воздвижеся солнце, – говорит Аввакум, – и луна ста в чине своем” (Авв. 3: 11), то есть взошло Солнце правды (Мал. 4: 12), Христос, и христовидные [христиане] стали полносветлыми (ττλησιφαείς), будучи осиянными свыше. Итак, солнце имеет свет распростертым вокруг по всей небесной сфере, посылая сияние своих лучей со всех своих сторон на всю сию [сферу], коего являясь малейшей частью, диск луны приемлет и соответствующий себе освещающий его луч, будучи в состоянии больше, чем весь видимый мир, претендовать на этот луч, но не сделавшись причастным сущности, которой этот луч является светлостью. И приняв в качестве светотворного дара солнце – то есть солнечный луч от солнца, – [луна] делается меньшим светилом. Итак, является светотворным даром этот луч, проходящий через тело луны и уступающий сиянию вокруг солнечного диска, и светом не отличным от оного [сияния]. Ибо луна, по своей природе, ни преизбыток солнечной светлости целиком не может вместить, ни другой [светлостью] не обладает кроме этой. На ее примере, как с помощью смутного изображения, можно понять, как праведницы просветятся яко солнце (Мф. 13: 43) по [запечатленному] в Евангелиях неукоснительному обетованию Спасителя и как осиявший Павла свет, бывший кратким сиянием великого света, и на Фаворе избранных из учеников облиставшая светлость, называемая божественностью и ставшим в Боге и благодаря Богу Бога видящим – или скорее, говоря словами пророка, во свете Божием зрящим свет (Пс. 35: 10), – неизреченным образом видимая Божественность, как смутный, но природный безначальный луч незримой Божественности, не отменяет того, что Триипостасная Божественность есть единая и простая. Ибо, будучи умножаема боготворным и светотворным общением с достойными и благолепным причастием, она по сверхсущностной силе твердо держится свойственной ей по самой себе неделимой простоты». – Григорий Палама, святитель Антирретики против Акиндина. VII, 11, 38. С. 352–353.

Святитель Григорий, стремясь образно проиллюстрировать способ действия в подвижниках благодати Божией, которая сияет в них своим отраженным светом, также пользуется и известным образом из наследия святителя Василия Великого: «А великий Василий говорит:… “красота истинная и вожделеннейшая, доступная для созерцания только тому, кто очистился умом, сущая окрест Божественнейшей и блаженной природы, в сияния и благодати которой если кто пристально вглядывается, то перенимает нечто от нее, словно от некой краски неким сияющим блеском окрасив свой облик, отчего и Моисей, причастившись оной красоты во время беседы с Богом, прославлен был лицом”». – Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. V, 6, 22. С. 209–210. Ср.: Василий Великий, святитель. Беседа на псалом 29, 8 // PG. 29. 317 (в русском переводе см.: Василий Великий, святитель. Творения. СПб., 1911. Т. 1. С. 137).

[36] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. II, 3, 36–37. С. 223–224. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. Главы о богословии и о домостроительстве Воплощения Сына Божия. I, 54. С. 224.

[37] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 31. С. 93–94. В связи со сказанным вспоминается известный пример из истории русской святости, отраженный в записи беседы преподобного Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым. Во время их разговора, объясняя, что есть стяжание Духа Святаго Божиего и говоря о том, что «благодать есть свет», преподобный Серафим зримо просиял благодатной Божественной славой. Видя подобное чудо, Мотовилов в благоговейном трепете не смел прямо взглянуть на старца, ибо лицо того «сделалось светлее солнца». Однако преподобный Серафим сказал ему: «Не устрашайтесь, ваше боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божьяго, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть». – Беседа преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни // Угодник Божий Серафим. Т. 1. Свято-Преображенский Валаамский монастырь, 1993. С. 140.

В этом свидетельстве о видимом явлении света нетварной Божественной благодати в замечательном русском подвижнике и о перемене, произошедшей также и со свидетелем этого чуда – Н.А. Мотовиловым, нельзя не заметить поразительного сходства с тем, о чем писал святитель Григорий Палама: чтобы оказаться способным увидеть Фаворский свет, христианину необходимо самому силой этого света измениться и им просиять.

[38] Григорий Палама, святитель. Письмо к Иоанну Гавре // Цит. по: Иоанн Мейендорф, протопресвитер. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Введение в изучение. СПб., 1997. С. 240. Ср. например: Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. III, 6, 15. С. 109. У преподобного Максима о единой энергии Бога и святых см.: Максим Исповедник, преподобный. К Марину, преподобнейшему пресвитеру (трактат 1) // Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия. Т. II. М.; СПб., 2009. С. 194.

[39] В подтверждение этого святитель Григорий приводит слова преподобного Максима: душа, по святому Максиму, «через причастие Божией благодати сама делается Богом, прекращая в себе всякую мысль и ощущение и одновременно прекращая природные действия тела, которое обоживается вместе с ней в меру доступного ему приобщения к Божеству, так что и душа и тело являют тогда одного только Бога и изобилие славы пересиливает их природные свойства». – Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 36–37. С. 99–100. Ср.: Максим Исповедник, преподобный. Главы о богословии и о домостроительстве Воплощения Сына Божия. II, 88. С. 253.

[40] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. VII, 9, 29. С. 346–347.

[41] Григорий Палама, святитель. Апология пространнейшая… О Божественных энергиях и их причастии. 30. С. 65.

[42] Григорий Палама, святитель. Гомилия 34 на Святое Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; в ней доказывается, что Свет, бывший при Преображении, является несозданным // Григорий Палама, святитель. Беседы. Т. 2. М., 1994. С. 86.

[43] См.: Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 36. С. 99.

[44] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 37. С. 99–100.

[45] Григорий Палама, святитель. Гомилия 34 на Святое Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; в ней доказывается, что Свет, бывший при Преображении, является несозданным. С. 89.

[46] По мысли святителя Григория, в Будущем веке достойные «будут сопребывать в вечности, осияваемые и соиссияющие при этом Сверхсияющему чудеснейшим образом». – Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. IV, 21, 55. С. 195.

[47] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 37. С. 99.

[48] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. I, 3, 36. С. 99.

[49] Григорий Палама, святитель. Антирретики против Акиндина. II, 1, 6. С. 91–92.

[50] Григорий Палама, святитель. Триады в защиту священно-безмолвствующих. III, 3, 9. С. 337.

 

Лев Троцкий как-то сказал, что «сталинизм полное отрицание ленинизма». Автор статьи ошибочно ставит знак равенства между ленинизмом и сталинизмом, делая при этом нестандартное освящение деятельности двух фигурантов отечественной истории – Сталина и Берии.

Автор: Александр Курляндчик

Источник: http://www.proza.ru/2017/06/13/60

Сталинские репрессии 30-х годов. А вы уверены, что они сталинские?

(окончание. Начало здесь)

А в 80-е годы в США были рассекречены архивы самого главного противника Иосифа Виссарионовича – Льва Троцкого. Из этих документов стало ясно, что Троцкий имел в Советском Союзе разветвлённую подпольную сеть.

 

Проживая за границей, Лев Давидович требовал от своих людей решительных действий по дестабилизации ситуации в Советском Союзе, вплоть до организации массовых террористических акций.

 

В 90-е годы уже наши архивы открыли доступ к протоколам допросов репрессированных лидеров антисталинской оппозиции. По характеру этих материалов, по обилию изложенных в них фактов и свидетельств сегодняшние независимые эксперты сделали три важных вывода.

 

Во-первых, общая картина широкого заговора против Сталина выглядит очень и очень убедительно. Такие показания невозможно было как-то срежиссировать или подделать в угоду «отцу народов». Особенно в той части, где речь шла о военных планах заговорщиков.

 

Вот что по этому поводу сказал известный историк-публицист Сергей Кремлёв:  «Возьмите и прочитайте показания Тухачевского, данные им после ареста. Сами признания в заговоре сопровождаются глубоким анализом военно-политической обстановки в СССР середины 30-х годов, с детальными выкладками по общей ситуации в стране, с нашими мобилизационными, экономическими и иными возможностями.

 

Спрашивается, мог ли такие показания выдумать рядовой следователь НКВД, который вёл дело маршала и который якобы задался целью сфальсифицировать показания Тухачевского?! Нет, эти показания, причём добровольно, мог дать лишь знающий человек никак не меньше уровня заместителя наркома обороны, каковым и был Тухачевский».

 

 Во-вторых, сама манера собственноручных признаний заговорщиков, их почерк говорили о том, что писали их люди сами, фактически добровольно, без физического воздействия со стороны следователей. Это рушило миф о том, что показания всегда грубо выбивались силой «сталинских палачей», хотя и такое было.

 

В третьих. Западные советологи и эмигрантская публика, не имея доступа к архивным материалам, свои суждения о масштабах репрессий вынуждены были фактически высасывать из пальца. В лучшем случае они довольствовались интервью с диссидентами, которые либо сами в прошлом прошли через заключение, либо приводили рассказы тех, кто прошёл через ГУЛАГ.

 

Верхнюю планку в оценке числа «жертв коммунизма» задал А. Солженицын, заявив в 1976 году в интервью испанскому телевидению о 110 млн. жертв. Озвученный Солженицыным потолок в 110 миллионов планомерно снижался до 12,5 млн. человек общества «Мемориал».

 

Однако, по итогам 10 лет работы, «Мемориалу» удалось собрать данные только о 2,6 миллиона жертв репрессий, что вплотную приближается к озвученной В.Земсковым почти 20 лет назад цифре – 4 млн. человек.

 

После открытия архивов Запад не поверил, что число репрессированных значительно меньше, чем указывал тот же Р.Конквест или А.Солженицин. Всего, по архивным данным, за период с 1921 по 1953 год осуждено 3 777 380, из которых приговорено  к высшей мере наказания  – 642 980 человек.

 

Впоследствии эта цифра была увеличена  до 4 060 306 человек за счет 282 926 расстрелянных   по пп. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193 п.24 (военный шпионаж и диверсии). Куда вошли умытые кровью басмачи, бандеровцы, прибалтийские «лесные братья» и другие особо опасные, кровавые бандиты, шпионы и диверсанты. Крови людской на них больше, чем воды в Волге. И их тоже считают невинными жертвами сталинских репрессий. И во всем этом обвиняют Сталина.

 

(Напомню, что до 1928 года, Сталин не был единовластным руководителем СССР. А ПОЛНУЮ ВЛАСТЬ НАД ПАРТИЕЙ, АРМИЕЙ И НКВД ОН ПОЛУЧИЛ ТОЛЬКО С КОНЦА 1938 ГОДА).

 

Приведенные цифры на первый взгляд страшные. Но только на первый. Давайте сравним. 28 июня 1990 года в центральных газетах появилось интервью замминистра МВД СССР, где он сказал: «Нас буквально захлестывает волна уголовщины. За последние 30 лет под судом, следствием, в тюрьмах и колониях перебывало 38 МИЛЛИОНОВ НАШИХ СОГРАЖДАН. Это же страшная цифра! Каждый девятый…».

 

Итак. В СССР в 1990 году приехала толпа западных журналистов. Цель - ознакомиться с открытыми архивами. Ознакомились с архивами НКВД – не поверили. Потребовали архивы Наркомата железных дорог. Ознакомились – получилось 4 млн. Не поверили. Потребовали архивы Наркомата Продовольствия. Ознакомились – получилось 4 млн. репрессированных. Ознакомились с вещевым довольствием лагерей. Получилось – 4 млн. репрессированных.

 

Вы думаете, что после этого в западных СМИ пачками пошли статьи с правильными цифрами репрессий. Да ничего подобного. Там по-прежнему пишут и говорят о десятках миллионов жертв репрессий.

 

Хочу заметить, что анализ процесса, именуемого «массовыми репрессиями» показывает, что это явление чрезвычайно многослойное. Есть там дела реальные: о заговорах и шпионаже, политические процессы над твердокаменными оппозиционерами, дела о преступлениях зарвавшихся хозяев регионов и «поплывших» от власти совпартчиновников.

 

Но есть и много дел сфальсифицированных: сведение счетов в коридорах власти, подсиживание по службе, коммунальные склоки, писательское соперничество, научная конкуренция, преследование священнослужителей, поддержавших кулаков во время коллективизации, дрязги художников, музыкантов и композиторов.

 

А ЕСТЬ И КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ – ПОДЛОСТЬ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ И ПОДЛОСТЬ ДОНОСЧИКОВ (четыре миллиона доносов было написано за 1937-38 годы).  А вот чего так и не удалось обнаружить – так это дел, состряпанных по указанию Кремля. Обратные примеры есть – когда по воле Сталина кого-то выводили из-под расстрела, а то и вовсе освобождали.

 

Следует понимать еще одну вещь. Термин «репрессии» – есть термин медицинский (подавление, блокировка) и введен специально для снятия вопроса виновности. Посажен в конце 30-х – значит, невиновен, так как «репрессирован».

 

Кроме того, термин «репрессии» введен в оборот для использования его изначально с целью придания соответствующей моральной окраски всему сталинскому периоду не вдаваясь в подробности.

 

События 30-х годов показали, что основную проблему для советской власти составляет партийный и государственный «аппарат», состоявший в немалой степени из беспринципных, малограмотных и алчных совслужащих, руководящих партийцев- болтунов, привлеченных на жирный запах революционного грабежа.

 

Такой аппарат был исключительно неэффективен и неуправляем, что для тоталитарного советского государства,  в котором от аппарата зависело все – было смерти подобно.

 

Именно с тех пор Сталин сделал репрессии важным институтом государственного управления и средством сдерживания «аппарата» в узде. Естественно, аппарат и стал основным объектом этих репрессий. Более того, репрессии стали важным инструментом госстроительства. Сталин предполагал, что из развращенного советского  аппарата  можно сделать работоспособное чиновничество только после НЕСКОЛЬКИХ ЭТАПОВ репрессий.

 

Либералы скажут, что в этом весь Сталин, что он не мог без репрессий, без преследования честных людей. Но вот что докладывал американский разведчик Джон Скотт в Госдепартамент США о том, кого репрессировали. Он застал эти репрессии на Урале в 1937 году.

 

«Директор строительной конторы, занимавшийся возведением новых домов для рабочих комбината, был не удовлетворен своей зарплатой, составлявшей тысячу рублей в месяц, и двухкомнатной квартирой. Поэтому он построил себе отдельный дом. В доме было пять комнат, и он смог его хорошо меблировать: повесил шелковые портьеры, поставил рояль, застелил пол коврами и т.д.

 

Затем он начал разъезжать по городу в автомобиле в тот момент (это происходило в начале 1937 года), когда в городе было мало частных машин. В то же время годовой план строительных работ был выполнен его конторой всего лишь приблизительно на шестьдесят процентов. На собраниях и в газетах ему все время задавали вопросы о причинах такой плохой работы. Он отвечал, что нет стройматериалов, не хватает рабочей силы и т.п.

 

Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что директор присваивал себе государственные фонды и продавал строительные материалы близлежащим совхозам по спекулятивным ценам. Было также обнаружено, что в стройконторе есть люди, которым он специально платил, что-бы проворачивать свои «дела».

 

Состоялся открытый, длившийся несколько дней, процесс, на котором судили всех этих людей. О нем много говорили в Магнитогорске. В своей обвинительной речи на суде прокурор говорил не о воровстве или даче взяток, а о вредительстве. Директор обвинялся в том, что саботировал строительство жилья для рабочих. Он был осужден после того, как полностью признал свою вину, а затем расстрелян».

 

А вот реакция советских людей на чистку 1937 года и их позиция в те времена. «Зачастую рабочие даже радуются, когда арестовывают какую-нибудь «важную птицу», руководителя, которого они по какой-то причине невзлюбили. Рабочие также очень свободно высказывают критические мысли как на собраниях, так и в частных беседах...

 

Я слышал, как они используют сильнейшие выражения, говоря о бюрократии и плохой работе отдельных лиц или организации. … в Советском Союзе ситуация несколько отличалась тем, что НКВД в своей работе по защите страны от происков иностранных агентов, шпионов и наступления старой буржуазии рассчитывал на поддержку и содействие со стороны населения и в основном получал их».

 

 Ну, и: «…Во время проведения чисток тысячи бюрократов дрожали за свои места. Чиновники и административные служащие, которые до этого приходили на работу в десять часов, а уходили в половине пятого и лишь пожимали плечами в ответ на жалобы, трудности и неудачи, теперь сидели на работе с восхода до заката солнца, их начали волновать успехи и неудачи руководимых ими предприятий, и они на самом деле стали бороться за выполнение плана, экономию и за хорошие условия жизни для своих подчиненных, хотя раньше это их абсолютно не беспокоило».

 

Интересующиеся этим вопросом читатели знают о непрерывных стонах либералов о том, что в годы чистки погибли «лучшие люди», самые умные и способные. Скотт тоже на это все время намекает, но, все же, как бы, итожит: «После проведения чисток административный аппарат управления всего комбината почти на сто процентов составили молодые советские инженеры.

 

Практически не осталось специалистов из числа заключенных и фактически исчезли иностранные специалисты. Тем не менее, к 1939 году большинство подразделений, например, Управление железных дорог и коксохимический завод комбината, стали работать лучше, чем когда-либо раньше».

 

В ходе партийных чисток и репрессий, все видные партийные бароны, пропивающие золотой запас России, купающиеся с проститутками в шампанском, захватившие для личного пользования дворянские и купеческие дворцы, все расхристанные, накокаиненные революционеры исчезли как дым. И это – СПРАВЕДЛИВО.

 

Но вычистить из высоких кабинетов зажравшихся подлецов – это полдела, надо было еще и заменить их достойными людьми. Весьма любопытно, как эта проблема была решена в НКВД. Во-первых, во главе ведомства был поставлен человек, которому чужды были комбарство, который не имел никаких связей со столичной партверхушкой, но зато проверенный в деле профессионал – Лаврентий Берия.

 

Последний, во-вторых, безжалостно зачистил скомпрометировавших себя чекистов, в-третьих, провел радикальное сокращение штатов, отправив на пенсию или на работу в другие ведомства людей вроде бы не подлых, но профнепригодных. И, наконец, был объявлен комсомольский призыв в НКВД, когда взамен заслуженных пенсионеров или расстрелянных подлецов в органы пришли совершенно неопытные парни.

 

Но… главным критерием при их отборе являлась безупречная репутация. Если в характеристиках с места учебы, работы, места жительства, по комсомольской или партийной линии были хоть какие-то намеки на их ненадежность, склонность к эгоизму, лени, то на работу в НКВД их никто не приглашал.

 

Итак, вот очень важный момент, на который следует обратить внимание  – команда формируется не на основе прошлых заслуг, профессиональных данных соискателей,  личного знакомства и этнической принадлежности, и даже не на основе желания претендентов, а исключительно на основе их морально-психологических характеристик.

 

Профессионализм – дело наживное, но чтобы карать всякую сволоту, человек должен быть совершенно не замаран. Ну да чистые руки, холодная голова и горячее сердце – это все про молодежь бериевского призыва. Факт в том, что именно в конце 30-х годов НКВД стало действительно эффективной спецслужбой, причем не только в деле внутренней чистки.

 

Советская контрразведка с разгромным счетом переиграла во время войны германскую разведку – и в этом большая заслуга тех самых бериевских комсомольцев, что пришли в органы за три года до начала войны.

 

 Чистка 1937-1939 гг. сыграла позитивную роль: теперь ни один начальник уже не чувствовал своей безнаказанности, неприкасаемых не стало. Страх не добавил ума номенклатуре, но, по крайней мере, предостерег ее от откровенных подлостей.

 

К сожалению сразу после окончания большой чистки провести альтернативные выборы не позволила начавшаяся в 1939 г. мировая война. И вновь в повестку дня вопрос о демократизации был поставлен Иосифом Виссарионовичем в 1952 г. незадолго до своей смерти. Но после смерти Сталина Хрущев вернул партии руководство всей страной. И не только.

 

Практически сразу после смерти Сталина появилась сеть спецраспределителей и спецпайки, через которые новые элитарии реализовали свое преимущественное положение. Но помимо привилегий формальных быстро сформировалась система неформальных привилегий. Что очень важно.

 

Раз уж коснулись деятельности дорогого нашего Никиты Сергеевича, то поговорим о ней чуть подробней. С легкой руки или языка Ильи  Эренбурга период правления Хрущева назван «оттепелью». Давайте посмотрим, а чем занимался Хрущев во время «большого террора»?

 

Идет февральско-мартовский пленум ЦК 1937 года. Именно с него, как считается, начался большой террор. Вот выступление Никиты Сергеевича на этом пленуме: «…нужно уничтожать этих негодяев. Уничтожая десяток, сотню, тысячу, мы делаем дело миллионов. Поэтому нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врагов на благо народа».

 

А вот как Хрущёв действовал на посту Первого секретаря Московского горкома и обкома ВКП(б)? В 1937-1938 гг. из 38 высших руководителей МГК уцелело лишь 3 человека, из 146 партсекретарей – 136 репрессировано. Умом не понять, где он в Московской области умудрился найти 20 000 кулаков, попавших под репрессии. Всего за 1937-1938 годы им лично было репрессировано 55 741 человек.

 

Но, может быть, выступая на 20 съезде КПСС, Хрущев переживал, что были расстреляны невинные простые люди?  Да наплевать было Хрущеву на аресты и расстрелы простых людей. Весь его доклад на 20 съезде был посвящен обвинениям Сталина в том, что он сажал и расстреливал видных большевиков и маршалов. Т.е. элиту.

 

Хрущев в своем докладе даже не вспомнил о репрессированных простых людях. Что ему за народ переживать, «бабы еще нарожают», а вот космополитическую элиту лапотнику Хрущеву было ой, как жалко.

 

Каковы же были побудительные мотивы для появления разоблачительного доклада на XX съезде партии?

Во-первых, не растоптав в грязи предшественника, надеяться на признание Хрущева в роли вождя после Сталина было немыслимо. Нет! Сталин и после смерти оставался для Хрущева конкурентом, которого любыми средствами нужно было унизить и уничтожить. Пинать же мертвого льва, как оказалось, одно удовольствие – сдачи не дает.

 

Вторым побудительным мотивом являлось стремление Хрущева возвратить партию к управлению хозяйственной деятельностью государства. Всем руководить, ни за что не отвечая и никому не подчиняясь

 

Третьим мотивом и, пожалуй, самым главным, был жуткий страх остатков «ленинской гвардии» за содеянное. Ведь у всех у них руки, как выражался сам Хрущев, были по локоть в крови. Хрущеву и таким как он, хотелось не только править страной, но и иметь гарантии того, что их никогда не поволокут на дыбу, что бы они не натворили, находясь на руководящих постах.

 

XX съезд КПСС выдал им такие гарантии в виде индульгенции на отпуск всех грехов, как прошлых, так и будущих. Вся загадка Хрущева и его сподвижников не стоит и выеденного яйца: это – СИДЯЩИЙ В ИХ ДУШАХ НЕУЕМНЫЙ ЖИВОТНЫЙ СТРАХ И БОЛЕЗНЕННАЯ ЖАЖДА ВЛАСТИ.

 

Первое, что поражает у десталинизаторов – полное игнорирование принципов историзма, которым вроде бы всех учили в советской школе. Никакой исторический деятель не может оцениваться по меркам современной нам эпохи. Он должен оцениваться по меркам своей эпохи – и никак иначе. В правоведении об этом говорят так: «закон обратной силы не имеет». То есть запрет, введённый в этом году, не может распространяться на прошлогодние деяния.

 

Здесь необходим и историзм оценок: нельзя судить человека одной эпохи по меркам другой эпохи (тем более той новой эпохи, которую он создал своим трудом и гением). Для начала 20-го века ужасы в положении крестьянства были настолько обыденными, что многие современники их практически и не замечали.

 

Голод не начался со Сталиным, он со Сталиным закончился. Казалось, навек – но нынешние либеральные реформы снова тянут нас в то болото, из которого мы вроде бы уже выкарабкались…

 

Принцип историзма требует признать и то, что у Сталина был совершенно иной, нежели чем в последующем времени, накал политической борьбы. Одно дело – поддерживать существование системы (хотя Горбачев не справился и с этим), а другое – создать новую систему на руинах порушенной гражданской войной страны.

 

Энергия сопротивления во втором случае в разы больше, чем в первом.

Надо понимать, что многие из убитых при Сталиным сами собирались вполне всерьёз убить его, и замешкайся он хоть на минуту – сам получил бы пулю в лоб. Борьба за власть в эпоху Сталина имела совершенно иную остроту, чем ныне: это была эпоха революционной «преторианской гвардии» – привычной к бунту и готовой менять императоров как перчатки.

 

На верховенство претендовали Троцкий, Рыков, Бухарин, Зиновьев, Каменев и ещё целая толпа людей, привычных к убийствам, как к чистке картофеля...

 

За любой террор отвечает перед историей не только правитель, но и его оппоненты, а также общество в целом. Когда выдающегося историка Л. Гумилёва уже при Горбачёве спрашивали, не держит ли он зла на Сталина, при котором он сидел в тюрьме – он отвечал: «Но ведь меня не Сталин сажал, а коллеги по кафедре»…

 

Ну, да бог с ним с Хрущевым и ХХ съездом КПСС. Поговорим о том, о чем постоянно трещат либеральные СМИ, поговорим о виновности Сталина.

 

Сталину либералы предъявляют обвинение в расстрелах около 700 тысяч человек за 30 лет. Логика у либералов простая – все жертвы сталинизма. Все 700 тысяч.

 

Т.е. в это время не могло быть ни убийц, ни бандитов, ни садистов, ни растлителей, ни мошенников, ни предателей, ни вредителей и т.п. Все жертвы по политическим мотивам, все кристально честные и порядочные люди. 

 

А между тем, аналитический центр ЦРУ «Рэнд Корпорэйшен», опираясь на данные демографии и архивные документы, подсчитал количество репрессированных в сталинскую эпоху. Оказалось, что расстреляно было менее 700 тысяч человек с 1921 по 1953 год. Сталин же имел реальную власть где-то с 1927-29 годов.

 

При этом на долю приговорённых к статье по политической 58-й статье приходится не более четверти дел. Кстати, такая же доля наблюдалась среди заключённых трудовых лагерей.

 

«Вам нравится, когда уничтожают свой народ во имя великой цели?», – продолжают либералы. Отвечу. Народ  – нет, А БАНДИТОВ, ВОРОВ И МОРАЛЬНЫХ УРОДОВ – ДА. НО МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НРАВИТСЯ, КОГДА СОБСТВЕННЫЙ НАРОД УНИЧТОЖАЮТ ВО ИМЯ НАПОЛНЕНИЯ СВОИХ КАРМАНОВ БАБЛОМ, прикрываясь красивыми либерально-демократическими лозунгами.

 

Академик Татьяна Заславская, большая сторонница реформ, входившая в те времена в администрацию президента Ельцина, призналась через полтора десятилетия, что только за три года шоковой терапии в России одних лишь мужчин среднего возраста скончалось 8 млн.(!!!). Да Сталин стоит в сторонке и нервно курит трубку. Не доработал.

 

Однако, ваши слова о непричастности Сталина к расправам над честными людьми не убеждают, продолжают ЛИБЕРАЛЫ. Если даже допустить это, то в таком случае он был просто обязан, во-первых, честно и открыто признаться перед  всем  народом в  допущенных  беззакониях в отношении невинных людей , во-вторых,  реабилитировать несправедливо пострадавших и, в-третьих, принять меры к недопущению подобных беззаконий впредь. Ничего ведь этого не было сделано.

 

Опять ложь. Уважаемые. Вы, просто не знаете истории СССР.

 

Что касается во-первых и во-вторых, то январский пленум ЦК ВКП(б) 1938 года открыто признал беззакония, допущенные по отношению к честным коммунистам и беспартийным, приняв по этому поводу специальное постановление, опубликованное, кстати, во всех центральных газетах.

 

Пленум ЦК ВКП(б), отмечая «провокации во всесоюзном масштабе», потребовал: Разоблачать карьеристов, стремящихся отличиться… на репрессиях. Разоблачать искусно замаскированного врага… стремящегося путем проведения мер репрессий перебить наши большевистские кадры, посеяв неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах.»

 

Кроме того, на этом Пленуме Сталин потребовал прекратить чистку в партии, понимая кого вычищают в первую очередь.

 

Так же открыто, на всю страну говорилось о вреде, нанесенном необоснованными репрессиями, на состоявшемся в 1939 г. XVIII съезде ВКП(б).

 

Сразу же после январского пленума ЦК 1938 году из мест заключения стали возвращаться тысячи незаконно репрессированных людей, в том числе и видные военачальники. Все они были официально реабилитированы, а кое-кому Сталин принес извинения лично.

 

Ну, а по поводу, в-третьих, я уже говорил, что аппарат НКВД едва ли не больше всех пострадал от репрессий, причем значительная часть была привлечена к ответственности именно за злоупотребление служебным положением, за расправы над честными людьми.

 

О чем же не говорят либералы - о реабилитации невинных жертв.

 

Сразу январского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 года начали пересматривать уголовные дела и выпускать из лагерей. Было выпущено: в 1938-39 годах – 330 тысяч, в 1940 – 180 тысяч, до июня 1941 еще 65 тысяч.

 

О чем еще не говорят либералы. О том, как боролись с последствиями большого террора. С приходом Берия Л.П. на должность Наркома НКВД в ноябре 1938 года из органов госбезопасности в 1939 году было уволено 7372 оперативных сотрудника, или 22,9% их списочного состава, из которых 937 попали за решетку.

 

А с конца 1938 года руководство страны добилось привлечения к суду более 63 тысяч работников НКВД, допускавших фальсификации и создававшие надуманные, липовые контрреволюционные дела, ИЗ ЧИСЛА КОТОРЫХ ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ БЫЛИ РАССТРЕЛЯНЫ.

 

Приведу только один пример из статьи Ю.И. Мухина: «Протокол №17 Заседания комиссии ВКП(б) по судебных делам» http://a7825585.hostink.ru/viewtopic.php?f=52&t=752. Там представлено более 60 фотографий. Я покажу кусочек одной из них.

 

В этой статье Мухин Ю.И. пишет: «Мне сказали, что этот вид документов никогда не выкладывался в Сети в связи с тем, что в архиве к ним был очень быстро запрещен свободный доступ. А документ интересный, и из него можно почерпнуть кое-что любопытное...».

 

Любопытного много. Но главное, из статьи видно, за что расстреливали НКВДшников, после прихода на должность Наркома НКВД Л.П.Берия. Читайте. Фамилии расстрелянных на фото заштрихованы.

 

                                                           Совершенно секретно.

                          П Р О Т О К О Л №17

                 Заседания комиссии ВКП(б) по судебных делам

                                                       от 23 февраля 1940 года

Председательствовал – т. Калинин М.И.

Присутствовали: т.т.: Шкляр М.Ф., Понкратьев М.И., Меркулов В.Н. 

 

1. Слушали

Г… Сергей Иванович, М… Федор Павлович постановлением военного трибунала войск НКВД Московского военного округа от 14-15 декабря 1939 года приговорены к расстрелу по ст. 193-17 п. б УК РСФСР за то, что производили необоснованные аресты командного и красноармейского состава, активно занимались фальсификацией следственных дел, вели их провокационными методами и создавали фиктивные К/Р организации, в результате чего ряд лиц, были расстреляны по созданным ими фиктивным материалам.

 

Постановили:

Согласится с применением расстрела к  Г… С.И. и М… Ф.П.

 

1. Слушали. А… Федор Афанасьевич постановлением военного трибунала войск НКВД Ленинградского военного округа от 19-25 июля 1939 г. приговорен к расстрелу по ст. 193-17 п.б  УК РСФСР за то, что являясь работником НКВД, производил массовые незаконные аресты граждан работников железнодорожного транспорта, занимался фальсификацией протоколов допросов и создавал искусственные К/Р дела, в результате чего было осуждено к расстрелу свыше 230 человек и на разные сроки лишения свободы более 100 человек, причем из числа последних в данное время освобождены 69 человек.      

 

Постановили:

Согласиться с применением расстрела к А… Ф.А.

 

Прочитали? Ну, и как Вам милейший Федор Афанасьевич? Один (один!!!) следователь-фальсификатор подвел под расстрел 236 человек. А что, он такой был единственный, сколько их было таких негодяев? Цифру я привел выше. Что Сталин лично ставил задачи этим Федорам и Сергеям на уничтожение честных людей?

 

Кстати. Эти  8000 расстрелянных следователей НКВД так же входят в списки "МЕМОРИАЛА" как жертвы "сталинских репрессий".

 

Какие напрашиваются выводы?

 

Вывод N1. Судить о сталинском времени только по репрессиям - это всё равно, что  о деятельности главврача больницы судить только по моргу больницы – там ведь всегда будут трупы.

 

Если подходить с такой меркой, то каждый врач есть кровавый упырь и душегуб, т.е. сознательно игнорировать тот факт, что коллектив врачей успешно излечил и продлил жизнь тысячам больных и обвинять их только в небольшом проценте умерших из-за каких-то неизбежных ошибок диагнозов или умерших во время тяжелых операций.

 

Авторитет Иисуса Христа со сталинским – не сопоставим.

 

Но даже в учении Иисуса люди видят только то, что хотят видеть. Изучая историю мировой цивилизации приходится наблюдать, как христианским учением обосновывали войны, шовинизм, «арийскую теорию», крепостное право, еврейские погромы.

 

Это не говоря уже о казнях «без пролития крови» – то есть сожжении еретиков. А сколько крови пролилось во время крестовых походов и религиозных войн? Так что, может быть из-за этого запретить учение Создателя нашего? Так же как сегодня некоторые умырки предлагают запретить коммунистическую идеологию.

 

Если рассмотреть график смертности населения СССР - при всем желании, нельзя найти следов «жестоких» репрессий и не потому, что их не было, а потому, что их масштабы преувеличены.

 

Какова цель этого преувеличения и нагнетания?  Целью является прививка россиянам комплекса вины по типу комплекса вины немцев после поражения во Второй мировой войне. Комплекса «платить и каяться».

 

А ведь живший за 500 лет до нашей эры великий древнекитайский мыслитель и философ Конфуций, еще тогда говорил: «Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины. Ибо они жаждут власти над вами».

 

Нужно это нам? Судите сами. Когда первый раз Хрущев оглушил всех т.н. правдой о сталинских репрессиях, то авторитет СССР в мире сразу рухнул на радость врагам. Произошел раскол в мировом коммунистическом движении. Мы рассорились с великим Китаем, а ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ ЛЮДЕЙ В МИРЕ ВЫШЛИ ИЗ КОММУНИСТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ.

 

Появился еврокоммунизм, отрицающий не только сталинизм, но и, что страшно, сталинскую экономику. Миф XX съезда создал искаженные представления о Сталине и его времени, обманывал и психологически разоружал миллионы людей, когда решался вопрос о судьбе страны.

 

Когда второй раз это сделал уже Горбачев, то развалился не только социалистический блок, но распалась наша Родина – СССР.

 

Сейчас команда Путина В.В. делает уже это в третий раз: опять говорит только репрессиях и прочих «преступлениях» сталинского режима. К чему это ведет, наглядно видно в  диалоге  «Зюганов-Макаров». Им говорят о развитии, новой индустриализации, а они начинают сразу переводить стрелки на репрессии. То есть, сразу обрывают конструктивный диалог, превращая его в свару, Гражданскую войну смыслов и идей.

 

Вывод N2. Зачем им это нужно? Чтобы не допустить восстановления сильной и великой России. Им удобнее править слабой и раздробленной страной, где люди будут драть друг друга за волосы при упоминании имени Сталина или Ленина. Так им удобнее нас грабить и обманывать. Политика «разделяй и властвуй» стара, как мир. Тем более, что они всегда могут свалить из России туда, где хранятся их наворованные капиталы, живут дети, жены и любовницы.

 

Вывод N3. А зачем это нужно патриотам России? Да просто другой страны у нас и у наших детей нет. Подумайте сначала об этом, прежде чем начинать проклинать за репрессии и прочее нашу историю. Ведь нам валить и отступать некуда. Как говорили наши предки-победители в похожих случаях: позади Москва и за Волгой для нас земли нет!

 

Только, после возврата в Россию социализма, нужно быть бдительными и помнить сталинское предупреждение о том, что по мере строительства социалистического государства классовая борьба обостряется, т. е. налицо угроза перерождения. Так оно и произошло, причём одними из первых переродились определённые сегменты ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ и КГБ.

 

Недоработала сталинская партийная инквизиция.

 

По материалам книг и статей Елены Анатольевны Прудниковой, Юрия Игнатьевича Мухина и других авторов.

 

© Copyright: Александр Курляндчик, 2017

Рисунок: http://artyushenkooleg.livejournal.com

 

О масштабах политических репрессий в СССР

продолжение. Начало здесь

Источник: http://www.politpros.com/journal/read/?ID=783

Автор: В.Н. Земсков.

   Проблема отсева уголовников из общего числа осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления является гораздо серьёзнее, нежели это может показаться на первый взгляд. Если в источнике МБРФ и был произведён их отсев, то далеко не полный. В одной из справок, подготовленных 1—м спецотделом МВД СССР в декабре 1953 года, имеется пометка: «Всего осуждённых за 1921—1938 гг. — 2 944 849 чел., из них 30% (1 062 тыс.) — уголовники» (ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 4157. Л. 202). Это означает, что в 1921—1938 годы осуждённых чисто политических насчитывалось 1 883 тыс.; за период же 1921—1953 годов получается не 4 060 тыс., а менее 3 млн. Это при условии, если в 1939—1953 годы среди осуждённых «контрреволюционеров» не было уголовников, что весьма сомнительно. Правда, на практике имели место факты, когда и политические осуждались по уголовным статьям.

   В 1997 году В.В.Лунеев опубликовал погодовую статистику осуждённых политических, взятую из источника КГБ СССР (МБРФ, ФСБ РФ) (см.: Лунеев В.В. Преступность XX века. — М., 1997. С. 180). Это дало возможность составить сравнительную таблицу статистики осуждённых в 1921—1952 годы по политическим мотивам (с указанием числа приговорённых к расстрелу) по данным двух источников — 1—го спецотдела МВД СССР и КГБ СССР (см. таблицу 2). По 15—ти годам из 32—х соответствующие показатели этих двух источников в точности совпадают (включая 1937—1938 гг.); по остальным же 17—ти годам имеются расхождения, причины которых ещё предстоит выяснять.

Таблица 2.

Сравнительная статистика

осужденных в 1921—1952 годы

по политическим мотивам

(по данным 1—го спецотдела МВД СССР и КГБ СССР)

Годы	По данным 1—го спецотдела МВД СССР			По данным КГБ СССР
	всего	Из них к высшей мере		всего	Из них к высшей мере
1921	35 829	9 701		35 829	9 701
1922	6 003	1 962		6 003	1 962
1923	4 794	414		4 794	414
1924	12 425	2 550		12 425	2 550
1925	15 995	2 433		16 481	2 433
1926	17 804	990		17 804	990
1927	26 036	2 363		26 036	2 363
1928	33 757	869		33 757	869
1929	56 220	2 109		56 220	2 109
1930	208 069	20 201		208 069	20 201
1931	180 696	10 651		33 539	1 481
1932	141 919	2 728		141 919	2 728
1933	239 664	2 154		239 664	2 154
1934	78 999	2 056		78 999	2 056
1935	267 076	1 229		267 076	1 229
1936	274 670	1 118		114 383	1 118
1937	790 665	353 074		790 665	353 074
1938	554 258	328 618		554 258	328 618
1939	63 889	2 552		66 627	2 601
1940	71 806	1 649		75 126	1 863
1941	75 411	8 011		111 384	23 726
1942	124 406	23 278		119 445	26 510
1943	78 441	3 579		96 809	12 569
1944	75 109	3 029		82 425	3 110
1945	123 248	4 252		91 526	2 308
1946	123 294	2 896		105 251	2 273
1947	78 810	1 105		73 714	898
1948	73 269	—		72 017	—
1949	75 125	—		74 778	—
1950	60 641	475		60 908	468
1951	54 775	1 609		55 738	1 602
1952	28 800	1 612		30 307	1 611
Всего за 1921—1952 гг.	4 051 903		799 257	3 753 490	815 579

   Сравнительная статистика за 1921—1952 годы не лишена отдельных странных феноменов. Так, по учёту КГБ(ФСБ) за этот период осуждённых «контрреволюционеров» получается почти на 300 тыс. меньше, чем по статистике 1—го спецотдела МВД, а приговорённых к смертной казни в их составе — на 16,3 тыс. человек больше. Конечно, основная причина такой ситуации кроется в данных за 1941 год, когда органы госбезопасности учли 23 726 приговоренных к высшей мере по политическим мотивам, а 1—й спецотдел НКВД — только 8011.

   В этой статистике особое место занимают два года (1937—й и 1938—й), известные как годы «Большого террора», когда наблюдался резкий взлёт (или скачок) масштаба политических репрессий. За эти два года было осуждено по обвинениям политического характера 1 млн. 345 тыс. человек, или 35% от общего их числа за период 1918—1990 годов.

   Ещё более впечатляющая картина по статистике приговорённых к смертной казни из их числа. Всего за весь советский период их было 828 тыс., из них 682 тыс. (или свыше 82%) приходится на эти два года (1937—1938). На остальные 70 лет советского периода приходится в общей сложности 146 тыс. смертных приговоров по политическим мотивам, или менее 18%.

   Поскольку настоящая статья посвящена масштабам, то есть статистике политических репрессий, то в ней не ставится задача исследования их причин и мотивации. Но на одно обстоятельство мы все же хотели обратить внимание, а именно: на роль И.В.Сталина в этом деле. В последнее время раздаются голоса, утверждающие, что Сталин будто бы лично не является инициатором массовых репрессий, в том числе «Большого террора» 1937—1938 годов, что это ему якобы навязали местные партийные элиты и т. д. Мы же должны понимать, что это не так.

   Существует большое количество документов, в том числе опубликованных, где отчётливо видна инициативная роль Сталина в репрессивной политике. Взять, к примеру, его речь на февральско—мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, после которого начался «Большой террор». В этой речи Сталин сказал, что страна оказалась в крайне опасном положении из—за происков саботажников, шпионов, диверсантов, а также тех, кто искусственно порождает трудности, создаёт большое число недовольных и раздражённых. Досталось и руководящим кадрам, которые, по словам Сталина, пребывают в самодовольстве и утратили способность распознавать истинное лицо врага.

   Для нас совершенно ясно, что эти заявления Сталина на февральско—мартовском Пленуме 1937 года, — это и есть призыв к «Большому террору», и он, Сталин, его главный инициатор и вдохновитель.

   Естественно, желание сравнить масштабы политических репрессий в СССР с соответствующими показателями в других странах, прежде всего с гитлеровской Германией и франкистской Испанией.

   В то же время хочется предостеречь от некорректного характера сравнений с масштабами политических репрессий в фашистской Германии. Утверждается, что, мол, в Германии масштаб репрессий в отношении германских граждан был значительно меньше. Да, политические репрессии в отношении этнических немцев выглядят относительно невысокими, хотя речь идёт о десятках тысяч людей. Но именно в этом случае нельзя замыкаться в рамках отдельных государств, и следует ставить вопрос в иной плоскости: а что принес гитлеровский режим человечеству? И получается, что это Холокост с шестью миллионами жертв и плюс к этому ещё длинный ряд гуманитарных преступлений со множеством жертв, исчисляемых многими миллионами, в отношении русского, белорусского, украинского, польского, сербского и других народов.

   Или другой пример — сравнение с масштабами политических репрессий во франкистской Испании. Значит, в СССР свыше 800 тыс. приговоров к смертной казни по политическим мотивам, в Испании при Франко — более 80 тыс., или в 10 раз меньше. Отсюда делается вывод, что масштабы политического террора в СССР были неизмеримо выше, чем в Испании. Этот вывод совершенно неправильный, на самом деле эти масштабы были примерно одинаковыми. Львиная доля смертных приговоров по политическим мотивам в Испании приходится на конец 30—х — начало 40—х годов, когда население Испании составляло около 20 млн. человек, а население СССР к началу Великой Отечественной войны приближалось к 200 млн., то есть разница в численности населения в 10 раз. Да, во франкистской Испании смертных приговоров по политическим мотивам было в 10 раз меньше, чем в СССР, но и население страны было в 10 раз меньше, то есть в пересчёте на душу населения эти показатели одинаковые, практически идентичные.

   Мы отнюдь не посягаем на известный постулат об отсутствии в США преследований по политическим мотивам. Однако у нас есть основания утверждать, что американская юриспруденция отдельные преступления, имеющие политическую подоплеку, сознательно квалифицирует как чисто уголовные. В самом деле, в СССР Николаев — убийца Кирова — однозначно политический преступник; в США же Ли Харви Освальд — убийца президента Кеннеди — не менее однозначно уголовный преступник, хотя и совершил чисто политическое убийство. В СССР выявленные шпионы осуждались по политической 58—й статье, а в США таковые — уголовные преступники. При таком подходе у американцев, естественно, есть все основания рекламировать самих себя как общество, в котором полностью отсутствуют преследования и осуждения по политическим мотивам.

   Грандиозной мистификацией является прочно внедренный в массовое сознание известный миф о тотальном (или почти тотальном) репрессировании в СССР советских военнослужащих, побывавших в фашистском плену. Мифология выстроена, как правило, в самых мрачных и зловещих тонах. Это касается различных публикаций, издававшихся на Западе, и публицистики в нашей стране. Для того чтобы представить процесс репатриации советских военнопленных в СССР из Германии и других стран и его последствия в максимально жутком виде, используется исключительно тенденциозный подбор фактов, что само по себе уже является изощрённым способом клеветы. В частности, смакуются подчас жуткие сцены насильственной репатриации личного состава коллаборационистских воинских частей, а соответствующие выводы и обобщения переносятся на основную массу военнопленных, что в принципе неправильно. Соответственно этому и их репатриация, в основе которой, несмотря на все издержки, лежала естественная и волнующая эпопея обретения Родины многими сотнями тысяч людей, насильственно лишённых её чужеземными завоевателями, трактуется как направление чуть ли не в «чрево дьявола». Причём и тенденциозно подобранные факты подаются в искажённом виде с заданной интерпретацией, буквально навязывая читателю абсурдный вывод, будто репатриация советских военнопленных осуществлялась якобы только для того, чтобы их в Советском Союзе репрессировать, а других причин репатриации вроде бы и не было.

   Однако приведённые в таблице 3 данные решительно не подтверждают столь пессимистических оценок. Напротив, они вдребезги разбивают миф о якобы чуть ли не поголовном репрессировании в СССР советских военнослужащих, побывавших в фашистском плену. В эту статистику вошли 1 539 475 военнопленных, поступивших в СССР за период с октября 1944 года и до 1 марта 1946 года из Германии и других стран, из них 960 039 прибыло из зон действия союзников (Западная Германия, Франция, Италия и др.) и 579 436 — из зон действия Красной Армии за границей (Восточная Германия, Польша, Чехословакия и др.) (см.: ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 4а. Д. 1. Л. 62, 223—226). В 1945 году из армии были демобилизованы военнослужащие 13 старших возрастов, и соответственно их ровесники из числа военнопленных (свыше 280 тыс.) были отпущены по домам. Часть военнопленных недемобилизуемых возрастов была зачислена в рабочие батальоны — это отнюдь не репрессированные, а одна из форм мобилизованной рабочей силы (обычная практика в то время), и их направление к месту жительства ставилось в зависимость от будущей демобилизации их ровесников, продолжавших службу в Красной (Советской) Армии. Большинство же военнопленных недемобилизуемых возрастов было восстановлено на военной службе. Остаётся только спецконтингент НКВД (удельный вес — менее 15%), но при этом не надо забывать, что основную массу этой категории репатриированных военнопленных составляли лица, которые в своё время после пленения поступили на военную или полицейскую службу к противнику.

Таблица 3.

Распределение репатриированных

советских военнопленных по категориям

(по состоянию на 1 марта 1946 г.)

№ № п/п	Категории	Количество
		чел.	в %
1.	Направлено к месту жительства	281 780	18,31
2.	Призвано в армию	659 190	42,82
3.	Зачислено в рабочие батальоны Наркомата обороны (НКО)	344 448	22,37
4.	Передано в распоряжение НКВД (спецконтингент)	226 127	14,69
5.	Находилось на сборно—пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей	27 930	1,81
	ИТОГО	1 539 475	100,00

 

   Представление о том, что высшее политическое руководство СССР якобы отождествляло понятия «пленные» и «предатели» относится к разряду придуманных задним числом небылиц (артефактов). Подобное «сочинительство» обычно преследовало цель побольше ошельмовать и дискредитировать И.В.Сталина. В частности, приписываемое Сталину выражение — «у нас нет пленных, у нас есть предатели» — является басней (артефактом), сочинённой в 1956 году в писательско—публицистической среде на волне критики культа личности Сталина. Вообще—то придуманных артефактов бытует довольно много. К ним, например, относится и сказка об «отказе» Сталина произвести обмен пленными — фельдмаршала Паулюса на своего сына Якова Джугашвили (в реальности этого не было; это — позднейший художественный вымысел). Специально с целью дискредитации Сталина ещё в хрущёвские времена было сфабриковано подложное «донесение» советского разведчика Рихарда Зорге, якобы датированное 15 июня 1941 года и сообщавшее дату немецкого вторжения — 22 июня 1941 года (на самом же деле Зорге такого донесения не посылал, так как не знал точной даты немецкого нападения на СССР).

   Р.А.Медведев предполагает, что до 1946 года включительно органами НКВД было репрессировано от 2 до 3 млн. человек, проживающих на территории СССР, подвергавшейся фашистской оккупации (см.: Медведев Р.А. Наш иск Сталину // Московские новости, 27 ноября 1988 г.). В действительности по всему Советскому Союзу в 1944—1946 годы было осуждено по политическим мотивам 321 651 чел., из них 101 77 приговорено к высшей мере (по учёту 1—го спецотдела МВД). Думается, большинство осуждённых с бывшей оккупированной территории было наказано справедливо — за конкретную изменническую деятельность.

   Имеющее широкое хождение в западной советологии утверждение, что во время коллективизации 1929—1932 годов погибло 6—7 млн. крестьян (в основном кулаков), не выдерживает критики. В 1930—1931 годы в «кулацкую ссылку» было направлено немногим более 1,8 млн. крестьян, а в начале 1932 года их там оставалось 1,3 млн. Убыль в 0,5 млн. приходилась на смертность, побеги и освобождение «неправильно высланных». За 1932—1940 годы в «кулацкой ссылке» родилось 230 258, умерло 389 521, бежало 629 042 и возвращено из бегов 235 120 человек. Причём с 1935 года рождаемость стала выше смертности: в 1932—1934 годы в «кулацкой ссылке» родилось 49 168 и умерло 271 367, в 1935—1940 годы — соответственно 181 090 и 108 154 человека (см.: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 89. Л. 205, 216).

   В научной и публицистической литературе нет согласия в вопросе — причислять ли раскулаченных крестьян к жертвам политических репрессий или нет? Раскулаченные делились на три категории, и их общее число варьировалось в пределах от 3,5 млн. до 4 млн. (точнее установить пока сложно). Здесь следует сразу же отметить, что кулаки 1—й категории (арестованные и осуждённые) входят в приводимую в таблицах 1 и 2 статистику политических репрессий. Спорным является вопрос относительно кулаков 2—й категории, направленных под конвоем на жительство в «холодные края» (на спецпоселение), где они находились под надзором органов НКВД, что очень походило именно на политическую ссылку. Кулаков 3—й категории, избежавших как ареста и осуждения, так и направления на спецпоселение, нет оснований, по нашему мнению, включать в число жертв политических репрессий. Попутно заметим, что из числа помещиков, у которых в 1918 году была экспроприирована собственность, к жертвам политических репрессий можно относить только тех, кто в дальнейшем был арестован и осуждён карательными органами Советской власти. Не следует отождествлять понятия «экспроприированные» и «репрессированные».

   Нами изучен весь комплекс статистической отчётности Отдела спецпоселений НКВД—МВД СССР. Из него следует, что в 1930—1940 годы в «кулацкой ссылке» побывало около 2,5 млн. человек, из них порядка 2,3 млн. — раскулаченные крестьяне и примерно 200 тыс. — «примесь» в лице городского деклассированного элемента, «сомнительного элемента» из погранзон и др. В указанный период (1930—1940 гг.) там умерло приблизительно 700 тыс. человек, из них подавляющее большинство — в 1930—1933 годы (см.: Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930—1960: Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук. — М., 2005. С. 34—35). В свете этого известное и часто цитируемое утверждение У.Черчилля, что в одной из бесед с ним И.В.Сталин якобы назвал 10 млн. высланных и погибших кулаков (см.: Черчилль У. Вторая мировая война / Пер. с англ. — М., 1955. Т. 4. С. 493), следует воспринимать как недоразумение.

   В число жертв политического террора часто включаются умершие от голода в 1933 году, что вряд ли правомерно. Ведь речь—то идёт о фискальной политике государства в условиях стихийного бедствия (засухи). Тогда в регионах, поражённых засухой (Украина, Северный Кавказ, часть Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана), государство не сочло нужным снизить объём обязательных поставок и изымало у крестьян собранный скудный урожай до последнего зёрнышка. Полемика по вопросу о численности умерших от голода далека от своего завершения — оценки варьируются в основном в пределах от 2 млн. до 8 млн. (см.: Данилов В.П. Дискуссия в западной прессе о голоде 1932—1933 гг. и «демографическая катастрофа» 30—40—х годов в СССР // Вопросы истории. 1988. № 3. С. 116—121; Конквест Р. Жатва скорби // Вопросы истории. 1990. № 4. С. 86; Население России в XX веке: Исторические очерки. — М., 2000. Т. 1. С. 270—271). По нашим оценкам, жертвами голодомора 1932—1933 годов стали около 3 млн. человек, из них примерно половина — на Украине. Наш вывод, конечно, не является оригинальным, поскольку примерно такие же оценки ещё в 80—х годах XX века давали историки В.П.Данилов (СССР), С.Виткрофт (Австралия) и др. (см.: Данилов В.П. Коллективизация: как это было // Страницы истории советского общества: факты, проблемы, люди. — М., 1989. С. 250).

   Главным препятствием для включения умерших от голода в 1933 году в число жертв именно политического террора с выработанной в правозащитных организациях формулировкой «искусственно организованный голод с целью вызвать массовую гибель людей» является то обстоятельство, что фискальная политика была вторичным фактором, а первичным — стихийное бедствие (засуха). Не преследовалась также цель вызвать массовую гибель людей (политическое руководство СССР не предвидело и не ожидало столь негативных последствий своей фискальной политики в условиях засухи).

   В последние годы на Украине активно пропагандируется идея (в том числе в научных кругах), что голод 1932—1933 годов явился следствием антиукраинской политики Москвы, что это был сознательный геноцид в отношении украинцев и т. п. Но ведь точно в таком же положении оказалось население Северного Кавказа, Поволжья, Казахстана и других районов, где был голод. Здесь не было какой—то избирательной антирусской, антиукраинской, антиказахской или какой—то иной направленности. Собственно, такими же соображениями руководствовалась и Организация Объединенных Наций, отказавшаяся в 2008 году большинством голосов признать факт геноцида украинского народа (хотя США и Англия и голосовали за такое признание, но они оказались в меньшинстве).

   Сильно преувеличены также потери у депортированных в 1941—1944 годах народов — немцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и др. В прессе, к примеру, проскальзывали оценки, согласно которым до 40% крымских татар умерло при тран—спортировке в места высылки. Тогда как из документов следует, что из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР, было принято по актам органами НКВД Узбекистана 151 529, а в пути следования умер 191 человек (0,13%) (см.: ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 179. Л. 241—242).

   Другое дело, что в первые годы жизни на спецпоселении в процессе мучительной адаптации смертность значительно превышала рождаемость. С момента первоначального вселения и до 1 октября 1948 года у выселенных немцев (без трудовой армии) родилось 25 792 и умерло 45 275, у северокавказцев (чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы и др.) — соответственно 28 120 и 146 892, у крымчан (татары, армяне, болгары, греки) — 6 564 и 44 887, у выселенных в 1944 году из Грузии (турки—месхетинцы и др.) — 2 873 и 15 432, у калмыков — 2 702 и 16 594 человек. С 1949 года у всех них рождаемость стала выше смертности (см.: там же. Д. 436. Л. 14, 26, 65—67).

   В число безусловных «жертв большевистского режима» дилетанты от истории включают все людские потери во время Гражданской войны. С осени 1917 года до начала 1922 года население страны сократилось на 12 741,3 тыс. человек (см.: Поляков Ю.А. Советская страна после окончания Гражданской войны: территория и население. — М., 1986. С. 98, 118); сюда входит и белая эмиграция, численность которой точно неизвестна (ориентировочно 1,5—2 млн.). Виновником Гражданской войны безапелляционно объявляется только одна противоборствующая сторона (красная), и ей приписываются все жертвы, включая свои собственные. Сколько в последние годы публиковалось «разоблачительных» материалов о «пломбированном вагоне», «кознях большевиков» и т. п.?! Не сосчитать. Нередко утверждалось, что не будь Ленина, Троцкого и других большевистских лидеров, то и не было бы революции, Красного движения и Гражданской войны (от себя добавим: с таким же «успехом» можно утверждать, что не будь Деникина, Колчака, Юденича, Врангеля, то и не было бы Белого движения). Нелепость подобных утверждений совершенно очевидна. Самый мощный в мировой истории социальный взрыв, каковым являлись события 1917—1920 годов в России, был предопределён всем предшествующим ходом истории и вызван сложным комплексом трудноразрешимых социальных, классовых, национальных, региональных и других противоречий. В свете этого наука не может расширительно толковать понятие «жертвы политических репрессий» и включает в него только лиц, арестованных и осуждённых карательными органами Советской власти по политическим мотивам. Это значит, что жертвами политических репрессий не являются миллионы умерших от сыпного, брюшного и повторного тифа и других болезней. Таковыми не являются также миллионы людей, погибших на фронтах Гражданской войны у всех противоборствующих сторон, умершие от голода, холода и др.

   И в итоге получается, что жертвы политических репрессий (в годы «красного террора») исчисляются вовсе не миллионами. Самое большее, о чём можно вести речь, — это о десятках тысяч. Недаром, когда на брифинге в пресс—центре МБРФ 2 августа 1992 года было названо число осуждённых по политическим мотивам начиная с 1917 года, оно принципиально не повлияло на соответствующую статистику, если вести отсчёт с года 1921—го.

   По имеющемуся учёту в ФСБ РФ, в 1918—1920 годы за «контрреволюционную преступность» был осужден 62 231 человек, в том числе 25 709 — к расстрелу (см.: Лунеев В.В. Преступность XX века. — М., 1997. С. 180; Кудрявцев В.Н., Трусов А.И. Политическая юстиция в СССР. — М., 2000. С. 314). Эти сведения составной частью входят в указанную выше статистику, названную на брифинге в пресс—центре МБРФ 2 августа 1992 года. Мы считаем, что приведённая статистика по периоду Гражданской войны неполная. Там наверняка не учтены многие жертвы самосудов над «контрреволюционерами». Эти самосуды нередко вообще не документировались, а в ФСБ явно учтено только то количество, которое подтверждается документами. Вызывает также сомнение, что в 1918—1920 годы в Москву поступала с мест исчерпывающая информация о числе репрессированных. Но даже с учётом всего этого, мы полагаем, что общее число репрессированных «контрреволюционеров» (включая жертв «красного террора») в 1918—1920 годы едва ли превышало 100 тыс. человек.

   Наши публикации с опирающейся на архивные документы статистикой политических репрессий, заключённых ГУЛАГа, «кулацкой ссылки» оказали существенное влияние на западную советологию, заставив её отказаться от своего главного тезиса о якобы 50—60 млн. жертв советского режима. От опубликованной архивной статистики западные советологи не могут просто так отмахнуться как от назойливой мухи и вынуждены принимать её в расчёт. В подготовленной в конце 1990—х годов французскими специалистами «Чёрной книге коммунизма» этот показатель снижен до 20 млн. (см.: Чёрная книга коммунизма: Преступления. Террор. Репрессии / Пер. с франц. — М., 1999. С. 37).

   Но даже этот «сниженный» показатель (20 млн.) мы не можем признать приемлемым. В него вошли как ряд достоверных, подтверждённых архивными документами, данных, так и оценочные цифры (многомиллионные) демографических потерь в Гражданской войне, умерших от голода в разные периоды и др. Авторы «Чёрной книги коммунизма» в число жертв политического террора включили даже умерших от голода в 1921—1922 годах (голодомор в Поволжье, вызванный сильнейшей засухой), чего ранее ни Р.А.Медведев, ни многие другие специалисты в этой области никогда не делали.

   Тем не менее сам факт снижения (с 50—60 млн. до 20 млн.) оценочных масштабов жертв советского режима свидетельствует о том, что в течение 1990—х годов западная советология претерпела значительную эволюцию в сторону здравого смысла, но, правда, застряла на полпути в этом позитивном процессе.

   По нашим подсчётам, строго опирающимся на документы, получается не более 2,6 млн. при достаточно расширенном толковании понятия «жертвы политического террора и репрессий». В это число входят более 800 тыс. приговорённых к высшей мере по политическим мотивам, порядка 600 тыс. политических заключённых, умерших в местах лишения свободы, и около 1,2 млн. скончавшихся в местах высылки (включая «кулацкую ссылку»), а также при транспортировке туда (депортированные народы и др.). Составляющие наших расчётов соответствуют сразу четырём критериям, указанным в «Чёрной книге коммунизма» при определении понятия «жертвы политического террора и репрессий», а именно: «расстрел, повешение, утопление, забивание до смерти»; «депортация — смерть во время транспортировки»; «смерть в местах высылки»; «смерть в результате принудительных работ (изнурительный труд, болезни, недоедание, холод)» (там же. С. 36).

   В итоге мы имеем четыре основных варианта масштабов жертв (казнённых и умерщвлённых иными способами) политического террора и репрессий в СССР: 110 млн. (А.И.Солженицын); 50—60 млн. (западная советология в период «холодной войны»); 20 млн. (западная советология в постсоветский период); 2,6 млн. (наши, основанные на документах, расчёты).

   Может возникнуть вопрос: а где же роймедведевские 40 млн.? Эта цифра несопоставима с приведёнными выше: там речь идёт только о казнённых и умерщвленных иными способами, а статистика Р.А.Медведева включает в себя также миллионы людей, которые хотя и подвергались различным репрессиям, но остались живы. Это, однако, не отменяет того факта, что статистика Р.А.Медведева всё равно является многократно преувеличенной.

   В серьёзной научной литературе современного периода авторы избегают делать легковесные заявления о якобы многих десятках миллионов жертв большевизма и советского режима. В свете этого резким диссонансом выглядит книга Ю.Л.Дьякова «Идеология большевизма и реальный социализм» (М., Тула. 2009), в которой в перечне преступлений КПСС упомянуто также «уничтожение десятков миллионов своих людей» (С. 146). Более того, Ю.Л.Дьяков считает вполне достоверными и так называемые «расчёты» профессора И. Курганова (которые в свое время воспринял А.И.Солженицын), согласно которым по вине большевизма потери населения России (СССР) в 1918—1958 годах составили свыше 110 млн. человек (С. 234). Такая позиция автора этой книги покоится на полном игнорировании всего комплекса имеющихся исторических источников. Использование Ю.Л.Дьяковым документально опровергнутой статистики, на основе которой он строит далеко идущие выводы и обобщения по исследуемой теме, нельзя назвать иначе, как патологическим отклонением от магистрального направления в данной области исторической науки.

   И последний вопрос, который мы хотели бы осветить, — это статистика реабилитаций и её этапы. Возвращаемся к нашей базовой цифре — 3 млн. 854 тыс. (точнее — 3 853 900) осуждённых по политическим мотивам за все 73 года Советской власти. От этой цифры отталкивались, рассчитывая количество и удельный вес реабилитированных.

   Реабилитации имели место ещё при жизни Сталина, но их масштабы были совершенно незначительны. Период массовой реабилитации начался с 1953 года, сразу после известных событий, связанных со смертью Сталина, арестом и расстрелом Берии, и особенно после XX съезда КПСС 1956 года, осудившего культ личности Сталина.

Окончание здесь

 

Рисунок: https://topwar.ru/

О масштабах политических репрессий в СССР

окончание. Начало здесь

Источник: http://www.politpros.com/

Автор: В.Н. Земсков.

 

Сквозь дебри спекуляций, извращений и мистификаций

   Реабилитацию возглавило бывшее сталинское окружение во главе с Н.С.Хрущёвым, напрямую причастное к прежним сталинским репрессиям. В данном случае оно, в особенности Хрущёв, проявили известную политическую прозорливость. В первые годы после смерти Сталина ситуация была такова, что продолжать линию покойного вождя без существенных корректировок — это был путь заведомого политического самоубийства. Идея массовой реабилитации по многим соображениям была политически выигрышной и буквально напрашивалась. Тот факт, что этот процесс инициировало и возглавило бывшее сталинское окружение, напрямую причастное к репрессиям, то их внутренние побудительные мотивы мы бы сформулировали так: «Лучше это сделаем мы, чем вместо нас кто—то другой». Тут сработал инстинкт политического самосохранения.

   Процесс реабилитации во времени имел свои взлёты и падения. Первый её этап — массовая «хрущёвская» реабилитация — охватывает период 1953—1961 годов. Затем реабилитация пошла на спад, но тем не менее продолжалась (замедленными темпами). С 1987 года началась массовая «горбачёвская» реабилитация, значительно превзошедшая по масштабам «хрущёвскую». Численность и удельный вес реабилитированных (и нереабилитированных) представлены в таблице 4.

Таблица 4.

Процесс реабилитации в 1953—1999 годы

 

Периоды	Реабилитировано		Оставались нереабилитированными
	чел.	в %	чел.		в %
1953—1961	737 182	19,1	3 116 718		80,9
1962—1986	157 055	4,1	2 959 663		76,8
1987—1990	1 043 750	27,1	1 915 913		49,7
1991—1999	500 013	13,0	1 415 900		36,7
Состояние к началу 2000 г.	2 438 000	63,3	1 415 900		36,7

   Термин «невинно осуждённые» применим далеко не ко всем реабилитированным. Действительно, сотни тысяч оказались жертвами целиком надуманных и сфабрикованных обвинений. Но было и немало таких, кто имел в своём активе конкретные действия (в том числе вооружённого характера), направленные против существующего строя. Их реабилитировали на том основании, что их борьба против большевизма и Советской власти якобы «была справедливой». В частности, в середине 1990—х годов под этим политически ангажированным и весьма сомнительным с правовой точки зрения тезисом проходила массовая реабилитация практически всех участников многочисленных кулацко—крестьянских восстаний и мятежей периода 1918—1933 годов (причём реабилитировали таковых всех подряд, включая и палачей, расстреливавших и вешавших коммунистов, комсомольцев и беспартийных советских активистов).

   Дело дошло даже до того, что в 1996 году был реабилитирован решением Главной военной прокуратуры группенфюрер СС Г. фон Паннвиц. Казачьи части под командованием Паннвица — 1—я казачья кавалерийская дивизия, затем развёрнутая в 15—й казачий кавалерийский корпус — участвовали в карательных операциях в Югославии. В 1947 году вместе с другими военными преступниками он был повешен по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Правда, в 2001 году ГВП вынесла уже иное заключение: фон Паннвиц за совершённые преступные деяния осуждён обоснованно и реабилитации он не подлежит.

   Из таблицы 4 видно, что из почти 3 млн. 854 тыс. осуждённых по политическим мотивам (по имеющемуся в ФСБ РФ персонифицированному учёту) к началу 2000 года было реабилитировано 2 млн. 438 тыс. (63,3%) и остались нереабилитированными около 1 млн. 416 тыс. (36,7%).

   В дальнейшем процесс реабилитации застопорился, поскольку, собственно, и реабилитировать стало некого. Основу нереабилитированных составляют пособники фашистских оккупантов — все эти полицаи, каратели, зондеркомандовцы, власовцы и т. д. и т. п., которые, как правило, проходили по 58—й статье как политические преступники. В советском законодательстве существовало положение, запрещавшее реабилитацию пособников фашистских оккупантов. Это положение перешло и в нынешнее российское законодательство, то есть их реабилитация прямо запрещена законом. Помимо пособников фашистских оккупантов, остаётся нереабилитированным ещё ряд лиц, действия которых носили такой характер, что их просто невозможно реабилитировать.

   Таковы сложные страницы отечественной истории, если не фантазировать, а опираться на факты, отражённые в документах.

   Для ответа на вопрос о влиянии репрессий в их реальном масштабе на советское общество мы бы посоветовали ознакомиться с выводами американского историка Р.Терстона, выпустившего в середине 1990—х годов научную монографию « Жизнь и террор в сталинской России. 1934—1941» (Thurston R. Life and Terror in Stalin’s Russia. 1934—1941. — New Haven, 1996). Основные выводы, по Терстону, звучат так: система сталинского террора в том виде, в каком она описывалась предшествующими поколениями западных исследователей, никогда не существовала; влияние террора на советское общество в сталинские годы не было значительным; массового страха перед репрессиями в 1930—е годы в Советском Союзе не было; репрессии имели ограниченный характер и не коснулись большинства советского народа; советское общество скорее поддерживало сталинский режим, чем боялось его; большинству людей сталинская система обеспечила возможность продвижения вверх и участия в общественной жизни.

   Эти выводы Р.Терстона, являющиеся под углом зрения традиций и духа западной советологии чуть ли не кощунственными и именно так воспринимаемые большинством советологов, основаны на документально подтвержденных фактах и статистике. Кроме того, Терстон, не будучи сторонником коммунизма и Советской власти, тем не менее в своем стремлении докопаться до исторической правды сумел абстрагироваться от устоявшихся антикоммунистических и антисоветских стереотипов и догматов. Это, образно говоря, луч света в тёмном царстве.

 

Автор: Шкаровский Михаил Витальевич

Источник: http://www.bogoslov.ru/text/3021404.html

   К моменту революции 1917 г. Александро-Невская Лавра находилась на вершине своего двухвекового развития. Сотни людей ежедневно приходили в Свято-Троицкий собор преклонить колени перед мощами святого благоверного князя Александра Невского, образом Владимирской Божией Матери, принадлежавшим по преданию самому князю, иконой Нерукотворного Спаса с частицей ризы Господней и другими лаврскими святынями. В обители находилось 15 церквей и часовня, кроме того, 3 храма были в Киновии и один – в Серафимо-Антониевском скиту. Численность братии составляла в феврале 1917 г. 113 человек, в том числе 63 монашествующих и 50 послушников. Лаврский капитал в это время достигал 1 800 тыс. рублей, а доходы в 1915 г. равнялись 699,3 тыс., уступая в стране из монастырей только Киево-Печерской Лавре; в 1916 г. доход только от арендных статей составил 369 тыс. рублей, а от кладбищ – 181 тыс. Обители принадлежали сдаваемые в аренду 14 жилых домов на близлежащих проспектах и улицах, а также 41 амбар, 60 кладовых и 4 подвала на набережной Невы. Кроме того, лаврской собственностью являлись 103 земельных участка в городе, 51 десятина земли и водяная мельница в имении Серафимово Лужского уезда Петербургской губернии[i].

   В лаврских зданиях размещалась двухклассная Александро-Невская церковно-приходская школа на 100 мальчиков-певчих Митрополичьего хора, богадельня на 30 женщин, братская больница и лазарет Красного Креста № 279 для раненых и больных воинов. Он был создан на базе Рижского военного госпиталя, для которого 30 сентября 1915 г. мобилизационный отдел городской управы отвел здания Антониевского Духовного училища, больницы Духовной Академии, 4-й этаж Духовной Семинарии и некоторые другие помещения. До 1918 г. существовал еще один этапный лазарет имени Александро-Невской Лавры на театре военных действий (с 1916 г. во Франции, где он обслуживал русские войска), на содержание которого обитель внесла в октябре – декабре 1916 г. 13 тыс. рублей[ii].

   Братия Лавры не стояла в стороне от бурных событий осени 1917 г. В ноябре она участвовала в выборе членов Учредительного собрания. А 11 ноября Святейший Синод удовлетворил ходатайство священномученика митрополита Петроградского Вениамина (Казанского) о разрешении в конце месяца согласно просьбе православного населения Петрограда изнести раку с мощами св. Александра Невского из Свято-Троицкого собора и совершить торжественный крестный ход по городу для служения Литургий, всенощных бдений в различных храмах и молебствий на площадях «о прекращении нестроений и бедствий в нашем Отечестве и о даровании державе Российской победы и одоления над врагами»[iii].

   14 декабря 1917 г. наконец последовал указ Синода о результатах состоявшейся в мае–июле всесторонней ревизии обители. Проводившая ее комиссия выявила ряд злоупотреблений со стороны лаврского начальства, в частности, со стороны скончавшегося летом 1917 г. бывшего наместника архимандрита Филарета. В указе отмечалось: «Произведенная ревизия с одной стороны указывает на весьма несоответственное состояние религиозно-нравственной и духовной жизни Лавры, с другой – весьма многочисленные случаи нарушений со стороны бывших членов Духовного Собора Лавры и должностных лиц установленных по заведованию денежным и материальным имуществом Лавры правил и полную бесхозяйственность, проявленную теми же лицами, причем были открыты и прямые злоупотребления». Для исправления положения Синод предписывал провести целый ряд мер в различных областях лаврской жизни: «Обратить особливое внимание на упорядочивание богослужений и требоисправлений, строго держаться церковного устава, проводить решительные меры против поспешности, небрежности и сокращения в совершении божественной литургии, молебнов и панихид и вывести из употребления лаврскими хорами певчих песнопений итальянского стиля, а ввести в лаврское употребление пение строго церковного характера… озаботиться широкой организацией за лаврскими богослужениями проповеди, религиозно-нравственных чтений и бесед с народом… озаботиться привлечением в состав братии Лавры ученого монашества, оказывая этому всякое содействие и помощь… учредить новый особый орган для упорядочения обширного и сложного хозяйства Лавры и для заведования и отчетности по оному под наименованием Хозяйственного управления Лавры»[iv].

   В указе содержались и административные распоряжения: Лавра оставалась в непосредственном ведении Синода, священномученик епископ Прокопий (Титов) назначался настоятелем с освобождением от должности викария Елисаветградского; казначея архим. Геннадия, эконома иеромонаха Афанасия и члена Духовного Собора о. Товию предписывалось уволить с должностей, перевести в другие монастыри и «вчинить дело о их неблагоповедении». Кроме того, предлагалось члена Собора архим. Моисея перевести в другой монастырь, а благочинного иеромонаха Стефана, библиотекаря и архивариуса архим. Макария, свечника иеромонаха Серапиона и помощника благочинного иеромонаха Арсения освободить от должности. Для «приведения в порядок расстроенного хозяйства Лавры» настоятелю поручалось образовать под своим председательством особую временную комиссию из числа братии, членов Хозяйственного управления и синодального контроля[v].

   Почти все указания Синода были вскоре выполнены. 21 декабря Духовный Собор постановил сохранить свое временное присутствие, исключив из него архим. Моисея и иеродиак. Товию, добавив бывших до мая 1917 г. членами Собора архим. Гедеона, иеромон. Всеволода и, проведя выборы еще двух новых членов от чередных иеромонахов (они вскоре избрали иеромон. Антония I) и иеродиаконов (выбравших иеродиак. Корнилия). Временное исполнение должности наместника было возложено на помощника председателя Собора архим. Авраамия (Чурилина). Другим своим постановлением от 2 января 1918 г. Духовный Собор назначил на должности уволенных от исполнения членов братии новых насельников: библиотекарем и архивариусом архим. Неофита, казначеем иеромон. Гурия, благочинным иеромон. Антония I, экономом иеромон. Платона.

   Еще 27 сентября 1917 г. новым духовником обители вместо убитого иеромонаха Филарета был избран уважаемый насельниками бывший смотритель Киновии иеромонах Гавриил (Стефановский). К 1918 г. братия монастыря уже пополнилась целой группой выдающихся представителей ученого монашества – кандидатов богословия, недавно закончивших Духовные Академии, некоторые из которых даже были профессорскими стипендиатами. К ним относились иеромонахи Гурий (Егоров), Иннокентий (Тихонов), Нектарий (Трезвинский), Серафим (Якубович) и др.[vi] Таким образом, Лавра вступила в пору безбожных гонений преобразованной и обновленной, что во многом помогло ей выстоять и просуществовать до 1933 г. – значительно дольше всех других главных монастырей на территории Советской России.

   С первых дней Октябрьской революции стал завязываться трагический конфликт Церкви с новой властью. Антиклерикальная политика Совета народных комиссаров основывалась на двух предпосылках: мировоззренческой несовместимости марксизма с религиозной верой и отношении к Церкви как к союзнице царизма, а после свержения самодержавия – эксплуататорского строя. Поэтому религиозные организации начали усиленно вытесняться из социально-политической, экономической, культурной жизни страны. Уже первые постановления советской власти непосредственно затронули большинство сфер жизнедеятельности Церкви (и Александро-Невской Лавры в частности). Так, декрет о земле II съезда Советов и основанный на нем декрет о земельных комитетах от 4 декабря 1917 г. касался и наделов храмов и монастырей. Национализация частных банков повлекла утрату хранившихся там вкладов духовенства. В декабре были приняты декреты о передаче всего дела образования, включая богословские учебные заведения, в ведение Наркомпроса, актов регистрации рождений, брака и смерти – в исключительное ведение государственных организаций.

   Как уже отмечалось, 31 декабря в газетах был опубликован проект закона об отделении Церкви от государства, и Петроградский митрополит Вениамин выразил свое категорическое несогласие с ним, отправив 10 января открытое письмо в Совнарком. Это активизировало антицерковные акции в Петрограде. В первой половине января начались правительственные действия, явно предвосхищавшие готовившийся закон – закрытие дворцовых и некоторых домовых церквей, изъятие синодальной типографии и т.д. Но основной удар большевистское руководство решило нанести по центру церковной жизни Петрограда – Александро-Невской Лавре, учитывая, что в ее стенах находилась и резиденция митрополита. Именно в Лавре состоялось первое открытое столкновение богоборческой власти и Русской Православной Церкви, причем Церкви удалось одержать единственную крупную победу над большевистским правительством в их многолетней неравной борьбе.

   О методах действия коммунистов насельники обители получили некоторое представление еще до попытки ее захвата. Утром 6 января 1918 г. в Духовный Собор Лавры поступило предписание 1-го Александро-Невского комиссариата Петроградской городской милиции о том, что на основании распоряжения совета рабочих и солдатских депутатов «воспрещается… 6-го января крестный ход». А 11 января состоялось захоронение на Никольском кладбище монастыря министров Временного правительства А.И. Шингарева и Ф.Ф. Кокошкина, убитых революционными матросами в Мариинской больнице, куда они были перевезены из Петропавловской крепости. Тела погибших сопровождали из часовни больницы в Лавру несколько десятков тысяч людей, гробы некоторое время находились в церкви Святого Духа, где прошла заупокойная Литургия, а затем были преданы земле в восточной части кладбища (эти могилы сохранились)[vii].

   Уже первые антицерковные акции вызвали возмущение верующих. В Петрограде начались собрания священнослужителей и представителей приходов, сначала городских, а затем и всей епархии. Первое такое собрание состоялось 11 января в здании Исидоровского епархиального училища под председательством владыки Вениамина. Оно вынесло резолюцию протеста по поводу захвата синодальной типографии, обсуждались и визиты разных комиссаров к ректору семинарии, в Духовное училище и к митрополиту с заявлениями, что все достояние Синода решено объявить собственностью народа, а также публичное выступление товарища наркома просвещения И.А. Шпицберга, объявившего о скором принятии мер к церковным властям за неповиновение Совету народных комиссаров, в том числе о выселении митрополита Вениамина из его покоев в Лавре[viii].

   И действительно, 13 января 1918 г. Народный комиссариат государственного призрения издал распоряжение о реквизиции жилых помещений Лавры и покоев митрополита для своих нужд под богадельни и приюты. В тот же день в Лавре появились представители наркомата, в том числе секретарь народного комиссара, известной революционерки А.М. Коллонтай А. Цветков, в сопровождении вооруженных бойцов Ревельского сводного отряда моряков. Они заявили, что им поручена реквизиция всех капиталов монастыря, выяснение количества всех проживавших в Лавре лиц духовного звания, и начали детальный осмотр зданий. Однако кто-то из богомольцев сообщил в I Рождественский комиссариат, что матросы грабят и убивают монахов, и вскоре в обитель прибыл караул комиссариата и наряд милиции. После разбирательства был составлен акт, что «грабежей и насилия не было», но представителям наркомата, не имевшим официальных документов о реквизиции, пришлось удалиться[ix].

   На следующий день на имя настоятеля епископа Прокопия поступило официальное уведомление от наркома А. Коллонтай: «Вследствие постановления народного комиссара о реквизиции всех жилых и пустующих помещений со всем инвентарем и ценностями, принадлежащих Александро-Невской Лавре, настоящим предписывается Вам сдать все имеющиеся у Вас дела по управлению домами, имуществами и капиталами Лавры уполномоченному лицу от Министерства государственного призрения, по предъявлению им соответствующего документа»[x].

   После этих событий 14 января в зале Общества распространения религиозно-нравственного просвещения на Стремянной улице состоялось собрание духовенства и прихожан, решившее «твердо заявить народным комиссарам, что православный русский народ на допустит отобрания имущества у монастырей и храмов… не допустит поругания его заветных святынь, встанет на их защиту от поношения тех, кои будучи не русскими и не православными, этих святынь не могут понимать и ценить»[xi].

   В пять часов вечера 14 января в Троицком соборе Лавры начался акафист. В богослужении участвовали митрополит Вениамин, его викарии, монашествующие и духовенство епархии. Собор оказался переполнен, как в Светлую заутреню. Настроение богомольцев было чрезвычайно напряженное, многие рыдали. Богослужение продолжалось несколько часов. По окончании его владыка благословлял молящихся и успокаивал их. Богомольцы обратились к митрополиту с предложением немедленно организовать особую охрану Лавры и заявили, что они здесь же, в церкви умрут, но не допустят разорения святыни: «Пусть нас кормят мякиной, пусть над нами издеваются, пусть окончательно лишат всего, но Бога отнять мы не допустим», – заявили они. Затем богомольцы обратились к владыке с просьбой, чтобы в случае вторичного прибытия незваных гостей он распорядился ударить в большой колокол, что послужит сигналом, по которому все дорожащие своей верой и святынями явятся в Лавру. Митрополит Вениамин, успокаивая собравшихся, сказал им: «Это – ответ на мое обращение к народным комиссарам, которые, не услышав моего голоса, может быть, услышат голос народа… Православный народ должен немедленно выступить с протестом и, я уверен, что по милости Божией разрушение церковного строя будет предотвращено»[xii].

   16 января в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось еще одно многолюдное собрание верующих, уже в присутствии владыки Вениамина и двух викарных епископов. Митрополит сообщил о посещении его чиновником Наркомата призрения М.С. Иловайским, который сказал, что с этого дня Лавра переходит в ведение «народа». Для жительства митрополиту отводилось небольшое помещение. Настоятель Казанского собора прот. Философ Орнатский предложил в ближайшее воскресенье из всех храмов столицы устроить крестный ход к Лавре. Собрание единогласно приняло это предложение и резолюцию протеста против попытки захватить обитель и против предполагаемого захвата духовно-учебных заведений. Также единодушно было принято предложение отправить в Москву к Патриарху особую делегацию с просьбой восстановить митрополита Вениамина в правах настоятеля Александро-Невской Лавры и осведомить Патриарха о положении в Петрограде. В заключение с горячей речью выступил священник Никитин, отметивший трагическое положение духовенства. Для того чтобы поднять религиозное воодушевление в народных массах, он предложил просить Патриарха Тихона разрешить прибыть в Петроград некоторым оптинским старцам. Митрополит Вениамин заявил, что он будет просить Патриарха благословить прибыть в столицу старца Зосимовской пустыни Алексия, который вынул жребий при избрании Первосвятителя[xiii].

   Между тем определенная информация (видимо, искаженная) о событиях в Лавре уже дошла до Патриарха Тихона, и он 17 января послал встревоженную телеграмму епископу Прокопию: «Благоволите срочно прислать подробный доклад кем, как, по чьему приказу захвачена Лавра». Как видно из резолюции настоятеля в тот же день подробный доклад Первосвятителю был послан членом Всероссийского Поместного Собора Жуковичем[xiv].

   Под принятой 16 января в зале на Стремянной ул. резолюцией были собраны подписи в петроградских храмах, а затем ее послали властям и опубликовали в газетах. Однако как эта резолюция, так и непосредственные переговоры настоятеля Лавры в Совнаркоме не дали результатов. Руководству епархии, получавшему противоречивую информацию, не было даже официально разъяснено, что речь не идет о полной ликвидации монастыря, что резко усилило конфронтацию. 16 и 18 января к настоятелю с соответствующим мандатом являлся назначенный комиссаром по реквизиции Лавры Иловайский и требовал сдачи ему обители со всеми капиталами, документами, движимым и недвижимым имуществом, но получил категорический отказ.

   Желая избежать открытого столкновения, утром 19 января Духовный Собор Лавры обратился с посланием к А.М. Коллонтай, в котором сообщалось о требованиях Иловайского, фактически означавших ликвидацию обители, и подчеркивалось: «Между тем из переговоров, имевших место в Смольном, выясняется, что речь идет о помещениях для устройства приютов и богаделен для увечных, инвалидов и вообще лиц, потерявших трудоспособность. Такая постановка вопроса совершенно меняет дело и Лавра, как и всякая другая православная обитель, не откажется, конечно, со своей стороны оказать всякое содействие и помощь в этом деле. Ввиду такого разночтения, а также ввиду того, что среди православных происходят большие волнения… Духовный Собор покорнейше просит Вас дать возможность Лавре выяснить дело, прежде всего, путем личной беседы с Вами представителей Лавры, а затем образования смешанной комиссии»[xv].

   Но встретиться с монахами Коллонтай не пожелала. Несомненно, что объявленное устройство в обители богадельни было лишь предлогом для намеченного выселения митрополита, викарных епископов и насельников, а также попытки поживиться за счет казавшихся новым властям «несметными» богатств Лавры. Планируемая акция являлась незаконной даже по советским понятиям – ведь закон об отделении Церкви от государства (и национализации церковного имущества) еще не был принят. Результатом стало трагическое столкновение, завершившееся кровопролитием.

   Около часа дня 19 января Иловайский, по распоряжению Коллонтай, в сопровождении 17 красногвардейцев и матросов (которых прислал муж А.М. Коллонтай нарком по военно-морским делам П. Дыбенко) прибыл силой добиваться выполнения своих требований. Первоначально комиссар прошел к владыке Вениамину, которому предъявил требование очистить митрополичьи покои. Иловайский, между прочим, спросил митрополита, знает ли он, что такое комиссар, и тут же пояснил, что это лицо, которое имеет право распоряжаться лаврским имуществом и выселить того, кого найдет нужным. В ответ владыка заявил, «что он может протестовать против посягательств на право Православной Церкви только христианскими мерами. Во всяком случае, он, будучи избран на митрополичью кафедру, считает долгом охранять лаврское имущество, которое принадлежит обществу православных людей, являющихся живыми членами Церкви. Если нужно для благотворительных целей лаврское помещение, то это, во всяком случае, не является достаточным основанием для реквизиции всего лаврского имущества»[xvi].

   Иловайский повторил свое требование и заявил, что, если его не выполнят, он вынужден будет применить силу. Затем комиссар в сопровождении красногвардейцев направился в собрание Духовного Собора Лавры, где в то время находился преосвященный Прокопий, и потребовал от него сдать все лаврское имущество: вещи, капиталы и помещения. Епископ категорически отказался исполнить это требование, тогда его объявили арестованным и отвели в келию. Члены Духовного Собора Лавры также были объявлены арестованными, и к ним был приставлен караул из 4 красногвардейцев.

   Матросы заняли все проходы в Лавру, не пропуская никого в обитель или из нее. После этого комиссар приступил к обыску в монастырских подвалах. Красногвардейцы говорили, что ищут оружие и продовольствие, но вместо «сказочных запасов» нашли лишь 10 мешков картофеля и 10 пудов гороха. В это время с лаврской колокольни раздался набат. Оказалось, что находившиеся в лаврском дворе богомольцы, узнав о появлении красногвардейцев и арестах монахов, по собственной инициативе бросились на колокольню и забили тревогу. К Лавре стал быстро стекаться народ; особенно много было женщин. Слышались крики: «Православные, спасайте церкви!» К собравшимся вышел Иловайский с несколькими матросами, которые были вооружены винтовками, а сам комиссар все время угрожал толпе револьвером, который держал наготове. В адрес комиссара послышались угрожающие крики. Его окружили со всех сторон. Затем толпа обезоружила матросов, а комиссара сбила с ног, отобрав у него предварительно револьвер. Дело по всей вероятности кончилось бы самосудом, если бы находившиеся возле Иловайского монахи не стали успокаивать народ. Один из них, прикрывая комиссара, быстро повлек его к Тихвинскому кладбищу, провел окольными тропинками и сдал на руки солдатам прожекторной команды, помещавшейся в одном из лаврских зданий. Красногвардейцы же побросали оружие и разбежались. Верующие направились в келию епископа Прокопия и объявили его освобожденным. Караульные, приставленные к членам Духовного Собора, стали умолять арестованных спасти их от разъяренной толпы. Тогда иеродиакон Корнилий провел их через один из выходов в безопасное место[xvii].

   Через некоторое время к реквизиторам на двух грузовиках прибыла помощь в виде вооруженных матросов и красногвардейцев с двумя пулеметами. Их поставили на лаврском дворе возле церкви Св. Духа. По звонарям было дано несколько залпов, но набат продолжался. Вернувшийся Иловайский с красногвардейцами вошел, не снимая фуражки, в церковь, заполненную богомольцами, и потребовал указать проход на колокольню. Взобравшись туда, он с револьвером в руке согнал звонарей. Внизу красногвардейцы и солдаты энергично изгоняли богомольцев из лаврского двора. Было произведено несколько выстрелов, одним из которых оказался тяжело ранен в бедро книгопродавец Усов, отправленный в лаврский лазарет. Тогда же от пуль пострадали два мальчика. А вскоре пролилась кровь святого новомученика о. Петра Скипетрова.

   За сутки до трагических событий в Лавре протоиереи Скорбященской церкви на Шлиссельбургском пр. П. Скипетров и В. Покровский были вызваны митрополитом к себе (19 января к трем часам дня в Александро-Невскую Лавру). На дороге, при входе в монастырь со стороны Духовной Академии, им сообщили, что в Лавре неспокойно, были слышны выстрелы. У самой обители их встретил сын о. Петра, воспитанник Духовной семинарии Николай Скипетров, который настойчиво просил не идти дальше. Однако протоиереи, несмотря на предупреждение о возможной опасности, пошли в Троицкий собор, где совершался молебен епископом Прокопием, помолились у мощей св. благ. князя Александра Невского и по прямой аллее из собора пошли к покоям митрополита Лавры. Войдя в коридор главного подъезда, протоиереи увидели нескольких красногвардейцев, которые пререкались с женщинами и угрожали им винтовками и револьверами. О. Петр обратился с горячим пастырским увещанием к вооруженным людям не производить насилия над верующими, не издеваться над народными святынями. Не прошло и нескольких секунд, как последовал выстрел из револьвера со стороны одного из красноармейцев, и священник, как подкошенный, безмолвно опустился на пол коридора. Лицо его имело совершенно спокойное выражение, но показавшаяся мгновенно изо рта кровь свидетельствовала, что он ранен. Поле ранения пастыря вооруженные люди убежали из Митрополичьего корпуса, скрывшись от возбужденной толпы.

   Потерявшего сознание о. Петра подняли на руки прот. В. Покровский, Н. Скипетров, семинарист Климович и лекарский помощник Хмыров и бережно перенесли в лаврскую братскую больницу. Сюда был вызван по телефону сын о. Петра, врач П.П. Скипетров, который нашел отца в крайне тяжелом состоянии. Револьверная пуля прошла через нижнюю челюсть и остановилась в области шеи. Экстренная медицинская помощь привела раненого на краткий момент в сознание, он попросил воды, а затем отрывисто сказал: «Маму… детей… благословить... умираю... Владыку митрополита...» Пытался благословить подошедших детей, но это ему не удалось, так как он уже не мог поднять руки. Ввиду необходимости немедленной серьезной помощи раненому, он был перенесен на руках в лазарет союза городов № 246, располагавшийся по Невскому пр., 135. Здесь о. Петр и скончался вечером 20 января, в этот день новомученика посетил митрополит Вениамин, благословивший пастыря. Погребение же священника состоялось 22 января на Тихвинском кладбище Лавры, за алтарем Тихвинской церкви[xviii].

   После ранения прот. П. Скипетрова красногвардейцы еще около двух часов оставались в Лавре. Они обыскивали здания и, в частности, искали иеромонаха Гурия (Егорова), участвовавшего в разоружении первого отряда. Заняли красногвардейцы также канцелярию и покои митрополита, владыка удалился в отдаленную келию, соединенную с Крестовой церковью. Чтобы напугать народ, захватчики стреляли в воздух из пулеметов, но выстрелы и насилие не испугали богомольцев. Монахам стоило больших усилий удерживать их от физического сопротивления красногвардейцам. Верующие все прибывали и, в конце концов, насильникам пришлось отступить, около шести часов вечера они оставили Лавру и уехали в направлении Смольного. После этого в покоях митрополита был созван Духовный Собор обители, на котором постановили поручить ее охрану воинской части, расквартированной на территории монастыря. Многие лаврские богомольцы также решили на ночь остаться в Лавре, чтобы в любую минуту встать на защиту святынь в случае новой попытки из захвата.

   Чувство негодования и раздражения, которые вызвали в народных массах набеги красногвардейцев на Лавру, смутило даже обитателей Смольного. Вечером 19 января они предложили настоятелю Лавры успокоить народ и заявили, что их неправильно поняли. «Не могу выразить удивления, – говорил епископ Прокопий, – что Смольный, в течение последних дней занявший вполне определенную позицию по отношению к нам, теперь старается переменить ее на примирительную. Еще несколько дней назад мы пробовали вступить в переговоры с Советом народных комиссаров, но последние не желали нас выслушать, всякий раз давая уклончивый ответ на нашу просьбу об отмене секвестра имущества Лавры, как распоряжения незаконного. Вчера вечером после событий, разыгравшихся в Лавре, Смольный заволновался и управляющий делами Совета народных комиссаров Бонч-Бруевич заявил, что братия Лавры неправильно поняла декрет, что в данном случае СНК имел в виду распределение инвалидов в зданиях Лавры. Я ответил Бонч-Бруевичу, что действия комиссара Иловайского способны не успокоить богомольцев, а наоборот вызвать дальнейшие эксцессы. Что же касается размещения инвалидов в зданиях Лавры, то на это мы с самого начала возникновения инцидента готовы пойти и предоставить свободные помещения в распоряжения комиссара призрения»[xix].

   Ночь с 19 на 20 января прошла спокойно. После ухода красногвардейцев и матросов лаврским духовенством было отслужено благодарственное молебствие при огромном скоплении молящихся. Затем в Крестовой митрополичьей церкви была отслужена всенощная. После нее богомольцы и насельники собрались в помещении лаврской трапезной, где состоялось многолюдное собрание. На нем после горячего обсуждения ситуации было принято решение спешно организовать из мирян и монашествующих православное братство Александро-Невской Лавры для отстаивания интересов обители, охраны церковного достояния и «разъяснения народу пагубности последних действий по отношению к святыням Православия». С 4 часов утра во всех лаврских храмах непрерывно совершались богослужения, толпы молящихся, идущих со всех концов столицы, начали заполнять их. Митрополита Вениамина посетила депутация рабочих Стеклянного и Фарфорового заводов, они выразили готовность «до последней возможности» защищать имущество Лавры[xx]. Затем явилась делегация от рабочих Экспедиции заготовления государственных бумаг, которая просила разрешить ей участвовать в охране святынь Лавры, чтобы предотвратить эксцессы и т.д.

   Еще днем 19 января Духовный Собор Лавры отправил Патриарху Тихону в Москву телеграмму, где указал, что занятие обители является нарушением свободы Церкви, и просил Первосвятителя приехать в Петроград для личного ознакомления с положением дел и переговоров с властями. А настоятель монастыря епископ Прокопий отправил послание о насилии против Лавры в адрес Всероссийского Поместного Собора.

   Первые антицерковные акции не остались без ответа Патриарха. Они, а также становившаяся все более кровавой гражданская война, явились причиной появления его знаменитого воззвания от 19 января 1918 г. В нем Патриарх заклеймил «открытых и скрытых врагов» истины Христовой, которые ненавистью, братской междоусобицей и кровопролитием по всей стране выполняли «дело сатаны», и предал их анафеме. Большевики или советская власть в послании прямо не упоминаются, и не исключено, что Первосвятитель «при неясных для него обстоятельствах обрушил ее на разные силы, участвовавшие в кровавой борьбе», однако богоборческие действия Совнаркома, в том числе против Александро-Невской Лавры, конечно же, имелись в виду. 20 января в Казанском соборе его настоятель протоиерей Философ Орнатский впервые в Петрограде зачитал воззвание Патриарха (его успели размножить и отдать по церквам для оглашения на следующий день). Духовный Собор Лавры также решил напечатать на средства обители для раздачи богомольцам 20 тыс. экземпляров воззвания и выделил 26 января 600 руб. Невской типографии для уплаты за эту работу[xxi].

   Много сделал для защиты Лавры и предотвращения дальнейших столкновений митрополит Вениамин. Он отсрочил свой приезд в Москву на открывавшуюся сессию Всероссийского Поместного Собора и 20 января отдал распоряжение о совершении на следующий день общегородского крестного хода из всех храмов к Лавре в защиту Церкви. Как отмечалось на заседании Поместного Собора, «этим исполнилось лишь требование верующего народа. И только в случае, если будут поставлены заставы, решили не брать народ в крестный ход и помолиться в соборе. Когда в субботу об этом сообщили народу, народ говорил: «Пойдем!» В некоторых храмах исповедовались и приобщались Святых Тайн. Говорили: «Пойдем, хотя бы и на расстрел». В «Вечернем голосе» было напечатано, что крестный ход будет запрещен. Но, вероятно, власть учла народное настроение, и Бонч-Бруевич не только не запретил, но даже заявил, что они не противники веры, и сделал распоряжение об аресте нарушающих порядок во время крестного хода и отправления в Смольный в комнату № 75. Эти распоряжения были напечатаны и разбрасывались из автомобиля параллельно крестному ходу»[xxii].

   В грандиозном воскресном крестном ходе участвовало по церковным оценкам до полумиллиона, а по данным властей – 50 тыс. человек (газеты того времени почти единодушно полагали, что участников по самым скромным подсчетам было не менее 250–300 тыс.). В 12 часов с паперти Троицкого собора архимандрит Авраамий (Чурилин) огласил послание Патриарха к чадам Церкви. К 2 часам дня около 200 отдельных процессий слились в один грандиозный крестный ход, пришедший на лаврскую площадь. Под звон колоколов из обители вышел митрополит во главе братии вместе с викарными епископами и тысячным сомном петроградского духовенства. Владыка отслужил молебен о спасении Церкви от надвигавшихся на нее бедствий. Лавра не могла вместить всех желавших, и митрополит выступил после молебствия перед верующими с особого помоста на площади перед ней: «В переживаемые дни родина наша, некогда Русь святая, превратилась в пещеру погребальную. И наполнена эта пещера телами людей, которые ходят, действуют, много говорят, но которые духовно мертвы для веры, для блага родины, для любви и сострадания к ближним и для голоса совести своей... Думали предоставлением свободы произволу и страстям человеческим, обещанием всех благ земных, рассыпанием денег заставить людей забыть про небо, про Бога, про совесть. Но это средства, цели не достигающие. Бывшие дорогие братья наши, дети общей семьи, знайте, что невозможно бороться с Богом, нельзя искоренить веру. Гонения на веру только укрепляют ее. Так было, так будет, так и теперь есть».

   Затем крестный ход во главе с митрополитом Вениамином двинулся к Казанскому собору, при подходе к которому владыка сказал еще одну небольшую речь: «...мы боялись тогда, когда устраивали крестный ход, что он закончится неблагополучно, но вот Господь, светящий и добрым, и злым, послал нам солнышко, и все мы живы и здоровы. Поэтому будем теперь в вере до готовности пострадать даже до самой смерти, как завешал нам протоиерей Скипетров, убитый у порога своего архипастыря». В целом все завершилось без столкновений, лишь некоторые усердные богомольцы срывали шапки с неснимавших их при виде крестного хода[xxiii].

   Ежедневная пресса на лаврские события отозвалась с редким единодушием. Газеты всех направлений, исключая большевистские, сурово осуждали насильников, посягнувших на святое святых народной души. В «Нашем веке» 20 января Д. Философов писал о «Новом фронте» – фронте физической борьбы с Церковью: «Я еще не знаю всех подробностей событий в Лавре, но уже в народных массах ходят слухи не только о кощунствах, но и о предстоящей реквизиции самих храмов, прекращении богослужений. Слухи эти падают на очень благоприятную почву, и кто знает, какие плоды на ней вырастут? Те самые массы, которые в вопросах материальной жизни настроены очень большевистски, могут «разделиться» и начать воистину братоубийственную войну. В данном случае, авторитетным судьей является недавно избранный митрополит Петроградский Вениамин. Он хорошо осведомлен о настроении паствы. На днях он обратился к властям с официальным письмом, в котором очень скромно и незлобно предупредил о нежелательности резких мер, оскорбляющих религиозное чувство народа. С этим указанием необходимо считаться. В конце концов, для Церкви, как таковой, никакие гонения не опасны. Всякие гонения «очищают» Церковь, укрепляют ее моральный авторитет. История дает нам неопровержимые тому доказательства»[xxiv].

   Даже орган эсеров «Воля страны» в те дни писал: «Теперь, при диктатуре большевизма, в церквах появляются вооруженные отряды с пулеметами. Ими фабрикуются новые святые, они создают мучеников на почве религиозной так же, как создают они их во всех других областях русской жизни. Борьба, предпринятая Смольным для проведения в жизнь своих декретов, в той форме, в которую она вылилась в Лавре, ничего, кроме самого взрыва ненависти, не может вызвать. Убийство несчастного свящ. Скипетрова так же отвратительно, как расстрел манифестации 5 января и убийство Шингарева и Кокошкина. Большевики возвращают Россию к средневековью. Ко всем ужасам войны классовой, национальной, партийной, областной и внешней они прибавляют еще войну религиозную, быть может, самую страшную и самую нелепую из всех»[xxv].

   В ходе общегородского крестного хода одна из процессий верующих прошла мимо здания Смольного, и Ленин мог лично наблюдать провал первой крупной антицерковной акции. Совнаркому пришлось отреагировать на события. В ночь с 21 на 22 января состоялось чрезвычайное заседание советского правительства, на котором был заслушан доклад о сложившейся в связи с крестным ходом ситуации. После дискуссии народные комиссары решили вопрос о занятии помещений Лавры пока оставить открытым, но из ленинской биохроники известно, что председатель Совнаркома вскоре указал А. Коллонтай на недопустимость самочинных, не согласованных с правительством действий и распорядился подобрать для инвалидов другие помещения. Правда, все эти упреки в адрес Коллонтай в самочинности были безосновательны. Из той же ленинской биохроники видно, что еще в конце 1917 г. в СНК ставился вопрос о передаче монастырей в ведение Наркомата государственного призрения, а 4 января 1918 г. речь шла уже непосредственно о реквизиции Александро-Невской Лавры[xxvi]. Скорее всего на Коллонтай решили возложить ответственность за неудачный исход акции.

   Большевистская печать также была вынуждена оправдывать действия властей и 21 июня опубликовала официальное сообщение о событиях в Александро-Невской Лавре, в котором утверждалось, что большинство монахов готовы к совместной работе с комиссарами призрения, а упорствует только один епископ Прокопий, который не сдает ни помещения, ни инвентарь. Пространно говорилось о том, что комиссара Иловайского, красногвардейца и какого-то политического эмигранта избили. При этом ни одним словом не упоминалось о том, что в Лавре были расставлены пулеметы и что убили священника только за то, что он осмелился говорить о поругании святынь. Однако замолчать это преступление оказалось невозможно, и СНК опубликовал второе сообщение – об убийстве о. Петра Скипетрова, коренным образом извратив обстоятельства дела. Лживо утверждалось что красногвардеец, окруженный толпой возбужденного народа, убил протоиерея после того, как последний ударил его посохом. Также ложно говорилось, что вскрытие тела о. Петра нельзя было произвести потому, что к лазарету явилась толпа истеричных женщин и угрозами заставила выдать им тело убитого. Врач лазарета, в который доставили тело о. Петра, Ф.А. Верховский указывал, что никакой толпы женщин не было, а прах выдали священникам и диаконам – сослуживцам покойного. Их просьбу о выдаче тела убитого удовлетворили, так как причина смерти была совершенно ясна, и вскрытия не требовалось. 22 января Лавру обследовала для выяснения обстоятельств, при которых был убит протоиерей, следственная комиссия под председательством В.Д. Бонч-Бруевича. Ей пришлось признать, что необходимости в стрельбе не было, и комиссар Иловайский несет ответственность за бездействие в момент убийства[xxvii].

   В то же время большевистская пресса попыталась дискредитировать епископа Прокопия, возложив на него основную вину за трагические события в Лавре. Это вызвало возмущение и естественный протест верующих. В городе было распространено воззвание, в котором говорилось: «Мы выражаем свое глубокое негодование против гнусной лжи, возводимой на досточтимого епископа Прокопия. Нелепость чудовищной клеветы и обвинения нашего глубокочтимого Владыки в провокации, приведшей к вызову красногвардейцев и к убийству о. Скипетрова, столь бессмысленны в своем содержании, что не нуждаются в серьезном опровержении. Мы, бывшие ближайшими свидетелями событий 19-го января, можем только пожалеть, что настоящее бесправное время не дает возможности оградить чтимое имя Владыки от подобной инсинуации. Заявляем, однако, что мы считаем личность святителя Божия неприкосновенной и суду революционного трибунала не подлежащей, и потребуем строжайшего расследования всех обстоятельств дела при нашем участии»[xxviii]. Под воззванием стояло пятьсот подписей. В этих обстоятельствах власти привлечь епископа к суду не решились.

   У насельников Лавры возмущение вызвало прежде всего утверждение большевистских газет об их готовности сотрудничать с Иловайским. В этой связи 24 января состоялось общее собрание монашествующих обители, «которое выслушав сообщение о готовности, якобы, большинства братии помогать комиссару государственного призрения в деле реквизиции им Лавры с негодованием отвергло эту клевету, и затем по предложению председательствовавшего в собрании настоятеля Лавры епископа Прокопия, для вящего уверения, вопрос этот был подвергнут тайному голосованию, причем общее собрание единогласно решило не допускать передачу Лавры в ведение Комиссариата государственного призрения. Что же касается предоставления свободных помещений военноинвалидам, то Лавра, конечно, никогда в этом не откажет, как равно и в содержании их, насколько позволят средства»[xxix].

   Некоторое время угроза Лавре еще оставалась реальной, и в этих условиях отдельные насельники проявили малодушие. Так, иеродиакон Пантелеимон (Киселев) в конце января подал прошение в Духовный Собор о разрешении ему отбыть в отпуск на родину в Орловскую губернию на 6 месяцев. Мотивировал он свою просьбу необходимостью улучшения питания по состоянию здоровья, «а в Петрограде в настоящее время полное отсутствие не только более питательных продуктов, но даже хлеба». Однако действительной причиной отъезда был страх за свою жизнь. В письме от 13 декабря 1919 г. иеродиакон писал митр. Вениамину, прося об обратном приеме в обитель: «Я выбыл из Лавры в то самое время, когда со Смольного нападали и резали братию и убили протоиерея Петра, и я не раз попадал под выстрелы и решился уехать на родину»[xxx]. Впрочем подавляющее большинство насельников решило защищать монастырь до последней возможности. Вечером 23 января состоялось первое собрание образованного братства мирян и духовенства обители по охране лаврских святынь, председателем братства стал митрополит Вениамин. В связи с борьбой вокруг Лавры на 31 января был намечен приезд Патриарха Тихона в Петроград, но Первосвятитель заболел, и его поездка в северную столицу в то время не состоялась.

   События в Петрограде сразу оказались в центре внимания возобновившего с 20 января после перерыва свою работу Поместного Собора. На его первом собрании было оглашено послание настоятеля Лавры, 24 января на другом заседании сообщение о крестном ходе в Петрограде сделал прот. Философ Орнатский, призвавший выявить свою силу: «Пора сказать, что разбойники взяли власть и управляют нами. Мы терпели, но терпеть далее невозможно, потому что затронуто Святое Святых русской души – Святая Церковь… На сознательное мученичество идти не следует, но если нам нужно пострадать и даже умереть за правду – это надо будет сделать»[xxxi]. Орнатский также поблагодарил Собор за присвоение митрополиту Вениамину древнего и почетного титула священноархимандрита Александро-Невской Лавры.

27 января вышел официальный указ Свят. Синода о назначении владыки Вениамина священноархимандритом и настоятелем обители с освобождением епископа Прокопия от настоятельства. Но в тот же день митрополит написал на указе резолюцию: «Прошу Преосвященнейшего Прокопия на прежнем основании продолжить исполнение обязанностей наместника Лавры, впредь до новых распоряжений Высшей церковной власти». Таким образом, епископ Прокопий еще более двух месяцев руководил практической жизнью обители. Права же настоятеля некоторое время были ограничены указом Свят. Синода от 19 января 1918 г., согласно которому принятие решений о пострижении в монашество было предоставлено Духовному Собору и настоятелю Лавры, а о рукоположении и награждении насельников – Синоду по представлениям настоятеля. Один из первых указов владыки Вениамина после назначения его священноархимандритом был посвящен правильности богослужения: «Председателю Духовного собора сделать соответствующие распоряжения и иметь неослабное наблюдение за точностью исполнения церковного устава и благоговейным совершением богослужения в Лавре…; все церковное чтение должно быть неторопливо и внятно, и чтец обязан выходить для чтения на середину храма, особенно в соборе… Вообще на уставность и чинность богослужения прошу обратить особое внимание, без совершенно ненужного промедления и затягивания в пении в ущерб полноте службы»[xxxii].

 

[i] Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 815, оп. 11-1917, д. 65, л. 59; Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917-1921 гг.) М., 1975. С. 200, 202-203.

[ii] РГИА, ф. 815, оп. 14, д. 155, л. 18, 55.

[iii] Там же, д. 753, л. 1-2.

[iv] Там же, оп. 11-1917, д. 82, л. 40-42.

[v] Там же, л. 41-49.

[vi] Там же, оп. 14, д. 158, л. 87-91.

[vii] Там же, оп. 11-1918, д. 64, л. 1; Наши ведомости. 1918. 11 января.

[viii] Церковные ведомости (Прибавления). 1918. № 1. С. 23-24.

[ix] РГИА, ф. 815, оп. 11-1918, д. 96, л. 1.

[x] Церковные ведомости (Прибавления). 1918. № 1. С. 26.

[xi] Там же, С. 27.

[xii] «Просто» насилие. К 75-летию попытки захвата Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры большевиками в 1918 году // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1994. Вып. 12. Ч. 1. С. 38.

[xiii] Там же. С. 38-39.

[xiv] РГИА, ф. 815, оп.11, д. 96, л. 4.

[xv] Там же, л. 3-3об.

[xvi] Утро России. 1918. 20 января.

[xvii] Там же; «Просто» насилие. С. 39.

[xviii] Попов И.В. Новомученик протоиерей Петр Скипетров // Церковный вестник. 2000. № 4. С. 23-25; Петроградский церковно-епархиальный вестник. 1918. № 1. С. 4-5.

[xix] «Просто» насилие. С. 40.

[xx] Наши ведомости. 1918. 20 января.

[xxi] РГИА, ф. 796, оп. 445, д. 792, л. 9об, ф. 815, оп. 14, д. 159, л. 14, 18.

[xxii] Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяние. Кн. VI. Вып. 1. М., 1918. С. 58-59.

[xxiii] Степанова И. Житие Петроградского митрополита // Вечерний Ленинград. 1990. 11 августа.

[xxiv] Наш век. 1918. 20 января.

[xxv] Степанов (Русак) В. Свидетельство обвинения. Церковь и государство в Советском Союзе. Ч. 1. Нью-Йорк, 1987. С. 98.

[xxvi] Ленин В.И. Биографическая хроника. Т. 5. М., 1974. С. 98, 178, 218-219.

[xxvii] Наши ведомости. 1918. 24 января.

[xxviii] «Просто» насилие. С. 41.

[xxix] РГИА, ф. 815, оп. 11-1918, д. 96, л. 8-9.

[xxx] Там же, оп. 14, д. 99, л. 7-8.

[xxxi] Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Кн. VI. Вып. 1. С. 58-59.

[xxxii] РГИА, ф. 815, оп. 14, д. 159, л. 26.