Плакат: http://inance.ru/
Патриарх отслужил панихиду по Сталину
Источник: https://www.ridus.ru/
Текст: Сергей Болотов
Был ли Сталин на самом деле воинствующим атеистом, откуда взялся «православный сталинизм» и почему патриарх Алексий I называл его трижды гением — в интервью «Ридуса» с историком Татьяной Волокитиной.
Социологи «Левада-центра» предложили россиянам выбрать самую выдающуюся историческую личность. Первое место в списке величайших людей досталось советскому лидеру Иосифу Сталину. Самым выдающимся человеком в истории Сталина назвали 38% респондентов, несмотря на то, что многие годы политики, интеллигенция и духовенство последовательно пытаются возложить на «вождя народов» вину за все грехи Советского Союза.
О том, был ли Сталин на самом деле воинствующим атеистом, откуда взялся «православный сталинизм» и почему патриарх Алексий I называл вождя трижды гением, «Ридус» побеседовал с заведующей Отделом истории Восточной Европы после Второй мировой войны в Институте славяноведения РАН, доктором исторических наук Татьяной Викторовной Волокитиной. До 2011 года ее отдел носил название «Центр по изучению истории сталинизма в Восточной Европе».
— Давайте для начала предоставим слово самому Сталину. В беседе с Эмилем Людвигом в декабре 1931 года он так ответил на вопрос немецкого писателя о своем превращении в оппозиционера в юности и роли в этом своих родителей: «Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма как действительно революционного учения».
Правильно ли будет на основании этих слов Сталина сделать вывод о том, что он враждебно относится скорее к духовенству и церковным порядкам, а не к православию и вере в Бога вообще?
— Вопрос, считаю, сформулирован не вполне корректно. Порядки в семинарии действительно, как известно, расходились с некоторыми христианскими представлениями, и они повлияли на становление Сталина-революционера, то есть сторонника насильственных методов действия, также расходившихся с христианскими догмами. Тем не менее от протестных настроений семинариста до четкого оформления враждебности, как вы говорите, к православию и вере в Бога — «дистанции огромного размера». И этот путь предстояло пройти, преодолевая, как я полагаю, внутреннее сопротивление. Но был ли он пройден до конца, не знаю.
— В России известна книга профессора русской литературы из США Даниеля Ранкур-Лаферриера о психологическом портрете Сталина. Автор пишет о том, что мать будущего вождя, Екатерина Джугашвили, была строгой религиозной женщиной и мечтала, чтобы ее сын стал священником. Под ее влиянием Иосиф начал усиленно изучать русский язык именно для того, чтобы поступить в православное духовное училище, а затем и в семинарию, и со второй попытки это ему удалось.
Лаферриер замечает, что Сталин был «глубоко религиозен в тот период, когда учился в духовной семинарии в Тифлисе», а также «сохранял необычайно положительное (для большевика) отношение к Русской и Грузинской православной церкви всю остальную жизнь». Как вы считаете, верны ли выводы американского профессора?
— По всей вероятности, именно в духовной семинарии произошел перелом в сознании, снижение «градуса» религиозности. В этом смысле нет оснований не доверять словам Сталина из беседы с Людвигом. Что касается дальнейшего, то в историографии констатируется отличное от других большевистских лидеров, более мягкое, если можно так сказать, отношение Сталина к церкви. Ленин, Троцкий, да и Бухарин, были жестче. Об этом пишет историк Игорь Курляндский, подтверждая это документально.
Но это не дает, с моей точки зрения, оснований считать это отношение, как пишет Ранкур-Лаферриер, «необычайно положительным». Отношение проявляется в практических делах, в данном случае — в государственной политике по отношению к церкви. А она при всей сложности и неоднозначности все же имела четкий вектор и отнюдь не положительное «наполнение».
— В своем интервью газете «Завтра» в 2006 году генерал-майор Артем Сергеев, который вырос в доме Сталина, рассказал о его отношении к православию: «Ни Пасхи, ни других праздников церковных не отмечали. А выражения с упоминанием Бога дома употреблялись. „Слава Богу“, например, „Не дай Бог!“ и „Ради Бога“ Сталин сам нередко говорил. Я никогда не слышал от Сталина ни одного плохого слова в адрес Церкви и веры.
Помню, такой случай году в 1931 или 32-м. Напротив школы, где учился Василий, во втором Обыденском переулке, был храм. Как-то, когда там шла служба, мальчишки возле пробовали стрелять из пугача. Василий в этом участия не принимал, а рассказывал отцу об этом.
Отец спрашивает: „Зачем они это делали? Они же, молящиеся, вам учиться не мешают. Почему же вы им мешаете молиться?“ Далее спросил Василия: „Ты бабушку любишь, уважаешь?“ Тот отвечает, мол, да, очень, ведь это — твоя мама. Сталин говорит: „Она тоже молится“. Василий: „Почему?“ Отец отвечает ему: „Потому что она, может, знает то, чего ты не знаешь“».
Как вы считаете, можно ли на этом основании делать вывод о том, что отношение к религии у Сталина как публичного политика было более враждебным, чем у Сталина как частного лица в быту?
— Речь может идти о разных уровнях проявления этого отношения. Политика, требующая четких установок и формулировок, — это одно; пропагандистская работа с конкретными лозунгами и призывами — другое; частная жизнь и быт — третье. Наверно, смешно было бы ожидать от крупного политика общения на «лозунговом» уровне в собственной семье. Но данное воспоминание может стать иллюстрацией к утверждению Игоря Курляндского об агностицизме Сталина, не верившего ни в Бога, ни в его отсутствие.
— В книге мемуаров Валентина Бережкова «Как я стал переводчиком Сталина» приведены такие фрагменты беседы Сталина с Уинстоном Черчиллем. После его первого визита в Москву в 1942 году Сталин назвал важной высадку союзников в Северной Африке и добавил: «Да поможет вам Бог». На что Черчилль ответил: «Бог, конечно, на нашей стороне».
Во время второго визита британского премьера в Москву в 1944 году Черчилль спросил: «Сможете ли вы простить меня лично за организацию походов Антанты?», имея в виду британскую интервенцию в Россию в годы Гражданской войны. Сталин ответил: «Не мне вас прощать. Пусть прощает вас Бог». Как вы думаете, были ли это простые обороты речи со стороны Сталина, или это признак того, что он внутренне имел некую личную веру в Бога?
— Имея религиозное образование, пусть и неоконченное, Сталин не мог не знать евангельского толкования фразы «Бог простит, и я прощаю» и его глубокого смысла («…что разрешите на земле, то будет разрешено на небе»). Я усматриваю в сталинской формулировке отсутствие понимания, тем более сочувствия к просящему, а следовательно, и отказ в прощении. Отсылка к Богу важна здесь и как адресованное Черчиллю обращение к христианской этике — только Богу ведомы подлинные истоки обиды, ему и прощать. Но понятно, что это мое мнение.
— Какова, на ваш взгляд, настоящая цель так называемого церковного возрождения в СССР, которое началось с известной встречи Сталина с тремя православными митрополитами в Кремле 4 сентября 1943 года и восстановления патриаршества, ознаменовалось открытием сотен храмов и Троице-Сергиевой Лавры, а закончилось созывом представительного Всеправославного совещания в Москве в 1948 году?
В последние годы историки написали об этом немало, но глубинные мотивы вождя до сих пор остаются дискуссионным вопросом. Есть версии о том, что новый курс в отношении религии был нужен советскому лидеру, чтобы сплотить нацию, чтобы «отбить» нацистскую пропаганду, чтобы наладить отношения с союзниками по Антигитлеровской коалиции, чтобы получить еще один инструмент влияния на общественность в зарубежных странах и другие. Какая вам кажется наиболее обоснованной?
— Несомненно, следует учитывать комплекс причин, включая и высокопатриотические позиции РПЦ с первых дней войны. Неслучайно определенные послабления в государственной конфессиональной политике были сделаны в 1941 году. А вот время поворота (1943 год), знаменовавшего начало «церковного возрождения», указывает на значение в первую очередь внешнеполитического фактора. В отечественной историографии об этом писали Татьяна Александровна Чумаченко, Ольга Юрьевна Васильева, Михаил Васильевич Шкаровский, Валерий Аркадьевич Алексеев, Михаил Иванович Одинцов и другие исследователи. Поворот 1943 года подтверждает прагматизм Сталина как государственного деятеля, политика-реалиста, Realpolitik.
— Когда появилось правительственное сообщение о болезни Сталина, 4 марта 1953 года патриарх Алексий I подписал и разослал по епархиям письмо с указанием молиться за здоровье вождя. Там было сказано: «Наш долг, долг всех верующих прежде всего обратиться с молитвою к Богу об исцелении дорогого для всех нас болящего. Благословляю во всех храмах всех епархий совершить молебствия о здравии Иосифа Виссарионовича. Церковь наша не может забыть того благожелательного к ней отношения нашего Правительства и лично Иосифа Виссарионовича, которое выразилось в целом ряде мероприятий, клонящихся ко благу и славе нашей Православной Русской Церкви».
Патриарх Алексий подтвердил свою оценку деятельности Сталина в своей речи перед панихидой по нему в Богоявленском патриаршем соборе в Москве 9 марта 1953 года. Он назвал его «Великим Вождем нашего народа», трижды гениальным — ученым, полководцем и мыслителем. «Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, „в путь всея земли“, горячей молитвой. Нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой, горячей любовью возглашаем вечную память», — сказал Алексий.
В том же духе патриарх высказался на молебне по случаю семидесятилетия Сталина 21 декабря 1949 года. Как вы считаете, предстоятель, который был лучше всех осведомлен о советских гонениях на Церковь, был вынужден давать такую оценку Сталину или же он был искренен?
— И опять вопрос, требующий однозначности — или-или! Не забывайте, что речь идет о патриархе Алексии, носителе подлинно православного сознания, чья глубокая религиозность определялась «твердо устоявшимися, застывшими формами», а действия и поведение отражали традиционную для православия цезаро-папистскую модель государственно-церковных отношений. Отсюда и отношение к личности «цезаря», искреннее, не вынужденное кем-то или чем-то. А память о гонениях на РПЦ, конечно, никуда не девалась. Думаю, что это именно тот случай, когда в полной мере проявилось евангельское «Бог простит, и я прощаю». Насколько я знаю, Алексий во время панихиды молился «о мире» для души Сталина.
— Достоверна ли информация об отпевании Сталина по православному обряду в храме Воскресения на Успенском Вражке в Брюсовом переулке сотрудником ОВЦС Московской патриархии, благочинным москворецких храмов, потомственным священником Владимиром Елховским по просьбе дочери вождя Светланы Аллилуевой?
— Встречающиеся, в частности в интернете, утверждения об отпевании Сталина объясняются тем, что чин отпевания усопшего (правильнее — чин погребения) путают с панихидой по новопреставленному с обязательной разрешительной (отпустительной) молитвой, в которой содержится просьба к Господу о прощении души. Известно, что по Москве ходили слухи о предстоящем отпевании патриархом Алексием, но 9 марта, как известно, патриарх отслужил панихиду, о чем сказано выше.
Что касается заочного отпевания, то, по сведениям, приведенным газетой «Московский комсомолец» в 2003 году, таковое якобы состоялось, причем не одно, а два: по личным просьбам дочери Светланы и сына Василия. Василий Сталин обратился 7 марта 1953 года к иерею церкви Воскресения Словущего в Аксаковском (ныне Филипповском) переулке Иоанну Свитинскому с просьбой отслужить панихиду по своему отцу, и 8 марта отпевание состоялось. Одна из прихожанок рассказала корреспонденту «МК», что самого Василия на панихиде не было, народу в храме было немного, а около храма были замечены две черные машины.
В те же дни заочное отпевание прошло и в другой московской церкви — Воскресения на Успенском Вражке на улице Неждановой (ныне Брюсов переулок). По просьбе Светланы Аллилуевой и в ее присутствии обряд провел священник Владимир Елховский — бывший фронтовик, подполковник в отставке. Впоследствии он якобы рассказывал об этом своим знакомым. На отпевании присутствовало совсем мало людей: служители храма и несколько человек, возможно, наблюдателей, которым стало известно о намерении Светланы. Однако никаких подтверждений этим сведениям нет, что отметили и корреспонденты «МК».
Примечательно, что и Свитинский, и Елховский были известными в православной Москве лицами, авторитетными и уважаемыми священниками, чем, по всей вероятности, и можно объяснить выбор Василия и Светланы. В данной информации меня настораживает факт двукратного отпевания. Насколько я знаю, это невозможно: отпевание проводится один раз, в отличие от панихиды по усопшему, которую можно совершать многократно. Нет ли и в этом случае путаницы?
— Действительно, разрешительная молитва — ключевой момент отпевания, а ее чтение дважды и более канонически не стройно. Однако случается, что близкие покойного не знают о намерениях друг друга и заказывают заочное отпевание в разных храмах, тут уж ничего не поделаешь. Жаль, что Светлане Аллилуевой, которая не так давно скончалась, никто не задал этот вопрос.
Как вы думаете, Татьяна Викторовна, почему в наше время так популярны рассказы о том, что Сталин якобы наведывался за советом к святой блаженной Матроне Московской, приказывал обходить Москву крестным ходом с Казанской иконой Богоматери и прочие не имеющие под собой никаких доказательств измышления, которые принято именовать «православным сталинизмом»?
— Предполагаю, что в этом выражается ностальгия части общества в связи с развалом СССР, с утратой нашей страной статуса великой державы, с современным положением в стране «строящегося капитализма» и издержками этого процесса для широких слоев населения. Отсюда тяга к наведению порядка «твердой рукой» и одновременно идеализация прошлого. Отсюда же и стремление «освятить» авторитетом наиболее почитаемых в обществе иерархов РПЦ, святых, великомучеников, блаженных личность и деятельность Сталина.
Документально примеры, названные вами, никак не подтверждаются, оставаясь в ряду популярных мифологем. Я ранее пыталась найти подтверждение одной из них, связанной с митрополитом Гор Ливанских Илией (Карамом). Выяснилось, что к судьбоносным решениям о «церковном возрождении» митрополит отношения не имел, а во время визита в СССР в 1947 году встречи его со Сталиным не было. Красивая легенда, однако, до сих пор будоражит воображение некоторых верующих.